Зоя Журавлева: Кувырок через голову

— Вот теперь, — кричит, — настоящее вечернее разложение!

Утром Ася встала рано. По будильнику. А папа опять проспал. Ася не стала будить, пускай. Ночью снова печатал, а на работу ему не скоро еще. В театре все долго спят, хорошо выспятся — тогда репетируют, с одиннадцати часов. Маму будить вообще нельзя. Ночью она работает, хоть у нее и не получается. Все собирается утром с Асей встать. «Хорошо бы завтра рано подняться, — все мечтает, — и посмотреть в чистые глаза ребенка». Ей кажется, что утром у Аси какие-то будут особенные глаза. Ерунда, Ася уже поглядела. Все равно мама не поднялась: спит, и подушка на голове, чтобы папин будильник случайно не разбудил.

Мария-Антуанетта давно уже встала. Ночью разбила блюдце. Теперь за Асей бегает и орет. Она рыбы требует! А Фингал ее хватает за лапы. Тогда Мария-Антуанетта шипит. Но все равно орет. Подавай ей рыбы! Ася дала, но Фингал отнял. Мария-Антуанетта еще сильнее орет. Дездемона свистит и бросает на пол опилки. Ей морковки надо! Нюра (она все равно — Лариса) залезла Асе на шею и теперь щекочется. Тоже просит! Один уж Константин ничего не просит. Он в шкаф залез, на белье, когда Ася одевалась, и теперь доволен.

Себе Ася сварила овсянку. Овсяную кашу каждое утро ест английская королева. Это папина загадка: «Какая разница между английской королевой и нашей Аськой?» Никто не может догадаться. «Английская королева любит овсянку на воде, а наша Аська — на молоке, вот какая», — смеется папа. Интересно, как королеве не надоест? Если бы Ася была королевой, она бы утром ела яйцо. Даже два яйца.

Сегодня можно бы, раз папа проспал. Но это уже вопрос принципа, как он любит говорить. Что мы, хуже королевы? Ну уж — нет! И Ася все равно сварила овсяную кашу, пусть английская королева чувствует.

Овсянка слегка подгорела и слегка убежала.

Это пустяки. Фингал вылизал остатки в кастрюле, а Мария-Антуанетта потом подберет с плиты своим шершавым языком. Они неизбалованные, все едят, что плохо лежит. У Аси сейчас на столе кусок сыра плохо лежит: с краю. И Мария-Антуанетта сразу стащила. На полу она зазевалась, и сыр украла Нюра. Уселась посреди кухни и хрумкает.

Держит перед собой обеими лапами. И быстро-быстро слева направо грызет. Ровно! И голова у нее быстро-быстро поворачивается за сыром, слева направо. Догрызла. Резко тряхнула головой, что конец. И опять с левого краю пошла зубами точить. Будто другая строчка! Это папа догадался однажды: «Лариска газету читает, глядите!» Так теперь и осталось: «Дайте Ларе газетку, пусть просвещается». Но сейчас ей никто не давал…

Мария-Антуанетта только ногу себе почесала — уже эта нахалка Лариса (по паспорту-то она — Нюра!) сидит и ее добычу жует.

Сразу возникла драка.

В другое время Ася бы не стала их разнимать. Пускай себе дерутся! «В хорошей драке есть тонус», — папа находит. Тем более что Нюра с Марией-Антуанеттой дерутся нестрашно. У них отношения давно сложились, можно не беспокоиться.

Они так сложились. Нюра щерит красные зубы, очень красивые, и наскакивает на Туську. Но так нарочно наскакивает, чтобы своими красивыми зубами ее не задеть. Только клац-клац возле Туськиного носа! А Мария-Антуанетта ворчит, как труба под раковиной, хмуро щурит глаза, приседает и быстро-быстро молотит лапами у Нюры над головой. Но так, чтоб случайно ее не задеть когтями за морду.

Сыр давно уже съел Фингал и теперь облизывается.

— Хватит! — кричит им Ася. — Кому сказала!?

Она не стала бы останавливать, потому что Нюра и Мария-Антуанетта уважают друг друга. Но — при всем своем уважении — драться они как раз любят долго. Ася в школу из-за них опоздает!

Не слышат. Дерутся.

Пришлось схватить Нюру и засунуть в портфель. Вот уж Ася не думала ее в школу сегодня брать! Но придется. Мария-Антуанетта сразу же успокоилась. Села себе и вылизывается. А Нюра еще шебуршит в портфеле, тетрадки, небось, грызет.

Своя клетка у нее есть, конечно. Лариса иногда там сидит. Если сама захочет. Спит в клетке иногда, чаще-то — у Аси под одеялом. Сало у себя в клетке прячет, на черный день. Или колбасу. Но попробуй ее там запри! Сразу как скакнет! И изнутри на клетке повиснет. Лапами будет ее трясти, зубами стучать — клетка прямо подпрыгивает. Однажды упала с окна на Фингала, он чуть заикой не сделался. Еще бы! Ты спишь на своем законном месте, а тебе на загривок вдруг валится железная клетка с разъяренной Ларисой, которая сквозь решетку норовит тебе вцепиться зубами в бок.