Макс Нарышкин - Downшифтер

Пока я рассказывал, заметил, каким резким взглядом Лида смотрит на отца. Кажется, она не может простить ему историю с моим опаиванием и коллективным чтением книги Иоанна.

Мне пришлось снова пережить ужас сегодняшнего дня, рассказав священнику обо всем, что со мной случилось. Единственное, что я упустил в своем подробном повествовании, был мой визит к бабке Евдокии. Мне почему-то не очень хотелось, чтобы священник знал, что в перерывах между визитами в храм божий я заглядываю к гадалкам. Лида плакала, святой отец хмурился и качал головой. Я же говорил и думал о том, что сейчас все закончится и мне придется заявить о главном. Самое неприятное заключалось в том, что я не знал, как на мое заявление отреагирует Лида. С батюшкой я бы договорился — нет такого бати, с которым нельзя решить любые вопросы. Когда наступил момент, когда нужно было ставить точку, я хрипло выдавил:

— Вот и вся история… Единственное, что теперь остается для меня тайной, это способ, посредством которого они узнали, что я здесь. Да, в поезде за мной следил один из мясников… Лютик этот… Но откуда Брониславу стало известно, что я сяду именно на этот поезд, а не на другой, не следующий, скажем, во Владивосток?

Священник встал и направился к бюро. Откинул крышку и вынул из нутра что-то очень похожее на магнитофон образца начала 90-х. Видимо, кассета была перемотана на начало, поскольку он сразу нажал кнопку…

Услышав льющийся с нее свой голос, я не удивился. В этом храме происходили и более удивительные вещи.

— Я решил записать все, о чем мы говорили, когда понял, что ты готов говорить правду, — объяснил свою шпионскую выходку папа Лиды. — Как видишь, разговор не с самого начала…

— Вот, значит, какие шторы мы тут раздвигали, — не удержался я от сарказма. Но больше мне понравилось, что мы перешли на «ты».

— И шторы тоже… Сейчас ты спросил, как они напали на твой след, Артур Иванович… Но послушай, что сам говоришь об этом.

Он отмотал часть пленки и снова включил воспроизведение.

«…На вокзале ко мне подошел майор. Странный тип… Весь мятый, неухоженный, хотя и выбрит… Проверил документы, спросил, куда еду, посмотрел и билет… В купе мне повезло — со мной следовали замученный жизнью инженер и бессловесная мама с ненадоедливым ребенком…»

— Теперь ты знаешь, как они узнали твой маршрут, — отключив магнитофон, сказал священник. — Они попросили знакомого милиционера сделать то, что не вызовет у тебя в Москве никаких подозрений. Должностное лицо, на то уполномоченное, проверило у тебя и документы, и билет. Осталось только узнать, не взбредет ли тебе в голову выйти на полпути. Но и тут задача решалась просто. Я прослушал пленку и понял, что всю дорогу в тамбуре курил человек хмурой наружности. Он был одет в серый свитер, и впоследствии им оказался один из людей твоего начальника… Он не выходил из тамбура, чтобы иметь возможность наблюдать за выходом пассажиров как на остановках, так и во время движения поезда. И сейчас ты говоришь, что он вышел вместе с тобой…

— Серые волки…

— Что? — не понял отец Александр.

Мне очень не хотелось упоминать о покойной старушке, но в этом доме мне, кажется, доверяли.

— Я был у бабки Евдокии, — твердо сказал я. — Сразу, как приехал. Она сказала, что меня преследуют серые волки. — Меня даже тряхнуло от воспоминаний о предсказаниях ясновидящей.

— Хороший был человек… — задумчиво проговорил отец Александр. — Но вам не следовало бы ходить к ведуньям, Артур Иванович. Вы православный христианин и помощь должны искать у Христа, а не у них…

Мне захотелось снова напомнить о процедуре угощения меня несъедобными грибами, но я сдержался. Этот вопрос объяснениями уже исчерпан. Священник между тем гладил невыразительную для его сана бороду и говорил:

— Вы бредили во сне, когда лежали в моем доме. И я слышал много страшных вещей… Что вам показалось в том сне самым ужасным?

Я подумал.

— Когда с церкви сорвался крест и он полетел в мою сторону. Вздыбив столб земли метров десять высотой, он вонзился в нескольких метрах от меня…

— Ваша вера пошатнулась — это предупреждение, — заглянув мне в глаза, объяснил священник.

В этот момент лицо мое было бледно — я уверен в этом. Когда к человеку приходит невероятная по силе догадка, подкрепленная фактически, он мгновенно бледнеет. Кровь оттекает от его мозга, чтобы в следующее мгновение обрушиться на мозг с новой силой.

Думай, Бережной, думай…

— Отец Александр… я пришел сюда за Лидой.