Макс Нарышкин - Privatизерша

— Достаточно… Достаточно…

— Пожалуй, об этой истории мне стоит рассказать мужу. — Она задыхалась от гнева, преимущественно — из-за гнева на свой оргазм, случившийся случайно.

В ее жизни это случилось впервые. Был секс. Был оргазм. Был мужчина. Но нет ни одного свидетеля.

— Мне повезло, — чуть напрягшись, пробормотал Большой Вад. — Я слушал твоего мужа внимательно. Если бы и ты вникала в его слова, то обязательно бы обратила внимание на то, что он говорил о признании в измене. Не думаю, что ты хочешь его зарезать…

— Ты боишься! — Она расхохоталась. — Ты — боишься!.. Ах ты, дрянь!.. Но почему ты не боялся, когда собирался трахнуть меня в ванной? Ты храбрец?! О, это так! Ведь Арт по меньшей мере тяжелее тебя на десять килограммов, и сантиметров на десять выше!.. Заткнись, иначе я ему действительно расскажу! — Рита чувствовала, что теряет над собой контроль. Ее бешенство не шло ни в какое сравнение с привычным для нее гневом в минуты несправедливости. Ярость кипела, подогреваемая беспомощностью перед тем, что она кончила в руках другого мужчины, и это безумие невозможно было квалифицировать. Что это было — измена? Тест на удовлетворение от семейной жизни? — Ты противен мне. Но мне придется тебя некоторое время терпеть рядом. Избавиться от твоего общества — это значит убить Арта правдой и потерять деньги. Но я хочу, чтобы он жил вечно и все дела его были успешными. А потому я смолчу. Но ты должен прямо сейчас выйти из этой комнаты.

— Я люблю тебя.

Не доверяя ушам, она снова повернулась.

— Да, да. Я тебя люблю… И остаток жизни, и все, что у меня есть, я отдам за то, чтобы ты была моей.

— Ты пьян.

— Я трезв как никогда. Я не выпил и рюмки.

— Убирайся прочь.

Он вышел и, смахнув со столика бутылку, шагнул на крыльцо. В тени свежий воздух, пахнущий акациями и солоноватой водой, окатил его с головы до ног.

Усевшись поудобнее, он некоторое время сидел недвижимо, а потом перевернул бутылку и, бормоча сквозь зубы проклятия, стал пить.

Но этого Рита не видела. Скинув халат и встав под холодный душ, она с остервенением терла себя мочалкой, чтобы избавиться не только от удушающего запаха одеколона Большого Вада, но и стереть отпечатки от его прикосновений.

Кое-как промокнув себя полотенцем и запахнув халат, она, роняя капли воды на паркет, побежала наверх.

Ей нужно было прикоснуться к Арту. Спящему, бодрствующему, трезвому, пьяному — какому угодно. Только прикоснуться. Сейчас. Немедленно…

— Вы с ума сошли, идиоты проклятые?! — кричал подъехавший к месту их приземления Вад.

Видавший виды джип «Лэнд Ровер» без традиционной горбатой крыши, переделанный местными умельцами в «Кабриолет», стряхнул с себя с десяток возбужденных, говорящих по-русски и по-английски людей.

Вад и Эл были белее молока, и Рита, поднявшись с колен, как следует рассмотрела того и другого. Испуг Эла был понятен. Тихий человек, рассказывающий всем, что бежал от режима, его благополучие связано только с этой тишиной и побасенками о нравственном терроре в России. Он никогда не видел смерть, и сейчас она встала перед ним и снова исчезла. Он не готов к этому и потому перепуган до изнеможения. Случись так, что Рита и Арт удобрили бы флоридскую почву, проблем бы у него не прибавилось. Его испуг — механическое действо, вызванное психологическим стрессом.

Вад — другое дело. Только что едва не сорвалась сделка, которая обещала то ли влюбленному в нее, то ли рассчитывающему на ее долю в капитале «Алгоритма» американскому бизнесмену неслыханные барыши. И этот испуг вызывал приступы рвоты.

— С вами все в порядке? Вы не покалечились?

— Что, нигде не болит? — этот вопрос задал Эл.

Американцы двигались, как капли ртути. Рита не успевала замечать, как они перемещаются вокруг нее и Арта. Что-то галдя — она с трудом разбирала, что именно, поскольку в основном сыпались слова «фак» и «шит», — газелями они скакали вокруг и говорили, что мистеру и миссис прыгать здесь запрещено.

— Откуда вы знаете, что вина наша? — вспылила Рита. — Что ты орешь, придурок?! — на английском взревела она, надвигаясь грудью на самого крикливого из инструкторов Дэланда, и тут же развернулась в сторону представителя «Скайдайв Де Лэнд». — Кто купола укладывал, мать вашу?! Вы даже за деньги тряпку в мешок уложить не можете, потомки голландских наркоманов!..

Оскорбление инструкторы проглотили молча, но один из них счел необходимым подойти к разъяренной русской миссис и, издали указывая на ее мужа, сказать: