Макс Нарышкин - ИМ ХОчется этого всегда

На сцене появилась Тая. Значит, к ней лепился Факин, а Гросса Старик решил сковать с историей тем, что именно у Гросса я должен был потом найти пневматические ножницы, которыми перекусывалась решетка на этаже. По версии старичка именно Гросс должен был вскрывать мой сейф и красть оттуда банковские документы.

Все очень удачно складывается: пока кто-то из его подельников режет Гросса и подкидывает ему в квартиру ножницы, Старик убеждает меня в том, что к кладовщику мне нужно ехать одному, поскольку кому-то нужно перехватывать Таю с Факиным. И как ненавязчиво, как заботливо звучит эта его фраза: «Я понимаю, в каком вы состоянии, но все-таки полегче там, с Гроссом…» Это говорил мне человек, который уже был информирован о смерти Гросса.

Я наследил в офисе Гейфингера, взяв в руки пачку сигарет девушки и оставив на ней свои отпечатки, — это теперь мне и вменяет прокуратура в качестве доказательств моей причастности к убийству детектива и его секретарши.

Я наследил в квартире Гросса, и это тоже доказательство моей вины. Старик, останься он жив, обязательно потом сказал бы: «Игорь Игоревич был в таком состоянии, что готов был убить Гросса. Я образно выражаюсь, конечно, вы понимаете…»

Имея запротоколированные отпечатки пальцев президента компании, следователь прокуратуры мог потом находить мои «пальцы» где угодно. Хоть в Алмазном фонде.

А в квартире начальника СБ мне и следить не нужно было. Его жена опознала меня сразу, впрочем, я не отрицал ни того, что запирал ее в ванной и обыскивал их сейф, ни убийства ее мужа из соображений самозащиты. Но какая может быть самозащита у человека, который уже погубил несколько жизней… Верно? К тому моменту я не знал, что убита Тая, а Факин…

Факин не появился потом ни в офисе, ни дома. Никто не знает, где он сейчас. Я могу объяснить это только одной причиной: он отправился в магазин за вином или пирожными, оставив девушку дома, вернулся, увидел ее труп, ополоумел и исчез… В отличие от меня он оказался более сообразительным, и ему не стоило труда понять, что, вызови он милицию, она сможет ему помочь только тем, что бесплатно подвезет до следственного изолятора.

План Старика сработал. Пока я занимался вычислением организаторов моббинга и ликвидацией его видимых последствий, он спокойно вошел в мой кабинет, высверлил замок и забрал банковские документы. Но прежде он убедился в том, что храню я их, действительно, на работе, а не дома…

Женя впилась взглядом в лицо Лисина.

— Я не верю в это…

— Я думал, ты уже давно сообразила, кто те двое, кого я помимо Старика вписываю в тройку умников…

— Я сообразила, но не верю. Этого не может быть, — решительно заявила она. — Это чересчур даже… при всем моем доверии к тебе.

— Зачем им был нужен мой сейф, когда они ввалились ко мне ночью? — В глазах Лисина блеснул огонек досады за упущенный шанс. — Они пришли, чтобы задать мне массу наиглупейших вопросов, которые могли бы потерпеть до утра, а один из них так зашелся в роли, что вылепил глупость с обнаруженным под трупом Коломийца «Паркером»! Я представляю, что потом, на улице, говорил следователь своему спутнику!.. Им нужно было убедиться в том, что в моем домашнем сейфе нет банковских документов.

— Да откуда им вообще знать об этих документах? — приглушив голос, вскричала Женя. — Ты что, ходил по офису и сообщал всем о том, что у тебя есть пакет документов из «Бэнк оф Нью-Йорк»?

— Об этом мог знать только один человек…

— Кто же он?

— Мой главный бухгалтер. Который занимался крайними перечислениями в Нью-Йорк через Кипр. О том, что время от времени я ношу к нему документы для выставления паролей, Старик мог узнать только от него. Но непонятно было, из дома я приношу документы или из кабинета. Я думаю, что именно тогда и появилась идеи обнести меня на сотню миллионов.

— Не слишком ли много подчиненных ты убил в припадке ярости?.. — подумав как следует, спросила Женя.

— Нет-нет, о смерти главбуха из офиса Косторминой мне ничего не известно. Во всяком случае, совсем недавно она допрашивалась прокуратурой. Но и без нее мне хватит, чтобы отправиться на всю жизнь в Мордовию. Коломийца я убил, потому что тот уже готов был совершить переворот… глупость какая… Гейфингера и его секретаршу, потому что тот взялся помогать Коломийцу… еще не лучше… Гросса за то, что тот обчистил мой сейф, Таю за то, что ему помогала. Вот так, по мнению прокуратуры, выглядят действия обезумевшего бизнесмена. Для того чтобы проверить, не сошел ли я с ума на самом деле, меня даже возили в вотчину дедушки Сербского. И там было установлено то, что я знал и без тестов, — я абсолютно светел разумом.