Наталья Коралевских - 2. Эзраэлль.Книга

Ты еще вернешься… Я только дождусь ночи, Эрзаэль, моя Эрзаэль…

И мы все – таки станем едины.

Я вздохнула и медленно растаяла в воздухе, возвращаясь в свое тело.

– Может, расскажешь, что с тобой происходит? – недобро глядя на меня, поинтересовалась Лилит. Я с некоторым неудовольствием заметила, что ее глаза изменили цвет и стали абсолютно типичными для демонессы, что явно служило признаком того, что мне пора сматывать удочки…

Хрена с два.

Не тот у меня возраст и статус, чтобы сбегать, роняя тапки, от каждой демонической шишки.

Я ведь тоже не смоляночка.

– А тебе так уж надо это знать? – в том же тоне откликнулась я, доставая из кармана халатика пачку сигарет. "Эссе" ментоловые – самое лучшее успокоительное для хандрящей Королевы Вампиров.

По крайней мере, мне уж точно помогает.

Все лучше, чем убивать людей.

А вообще – то, перед кем я отчитываюсь? Это мое личное дело.

– Если мы с тобой волею случая оказались в одной компании, я желаю, чтобы ты рассказал мне об этом!- важно надув щеки, заявиля Лиля, внаглую цапая у меня сигарету и прикуривая от собственного дыхания.

Закашлялась, поперхнулась дымом, выпучила глаза и начала медленно багроветь…

Дилетантка.

– Ты хочешь знать, что со мной происходит или тебе интересно, почему я смоталась из Дому, бросив все на растерзание своего Совета Старейшин?- спокойно осведомилась я, затягиваясь и выпуская дым аккуратными колечками. За окном, у которого я стояла, сгущались рассветные облака, нежно- розовые, с голубовато- сиреневым отливом…

И вполне понятно, что мне не хотелось омрачать это прекрасное утро признаниями в своей истинной сущности.

Ни это, ни в какое – либо другое.

Потому что в таком признаваться рад будет только клинический идиот.

– Да, хочу, – так же спокойно отозвалась Лилит, наконец – то нормально закуривая.

Никогда не встречала таких упрямых демонов!

Кроме Сени и самой себя, но мы, вообще – то, вампиры.

– Ладно… Ты что – то слышала о сотворении этого мира?

– Это о тринадцати богах и Анкхе? – совершенно неожиданно спросила она, что – то напряженно вспоминая.

У меня отвалилась челюсть.

– Ты о чем это?!!!

– О сотворении этого мира. Вернее, о легенде., – простодушно отозвалась она.

– Ну – ка, давай рассказывай, живо!!!- рявкнула я, выбрасывая непотушенную сигарету и хватая ее за грудки. – Ты что, не понимаешь, что это невероятно важно?!!!

– Понимаю – ю…- полузадушенно прохрипела она, силясь отцепить мои руки.

Бесполезно. Вампирья хватка не зря называется мертвой. Либо она мне все сама расскажет, либо я ее просто придушу ненароком, пытаясь выжать инофрмацию. Но узнаю, чего бы мне это не стоило. – Разожми руки, а? Я и так все тебе прекрасно расскажу, мне несложно!!!

Я опомнилась и выпустила ее. Лиля схватилась за горло, с минуту старательно выравнивала дыхание, потом распрямилась. Взглянула на меня и явственно переменилась в лице.

– Что? – недовольно поинтересовалась я. – Ты же вроде бы обещала все рассказть.

Чего ты так на меня смотришь?!

– А ты сама себя видела? – отозвалась она, не в силах отвести взгляд- Зеркало дать?

– Давай!!!

Ну, она и сделала, что просили…

Зря я это сказала.

– Мама…- просипела я и сползла по стенке. – Только не это…

Мое лицо напоминало венецианскую карнавальную маску. Абсолютно черные провалы глаз, белоснежная кожа, алые губы.

Лицо мраморной статуи. На руках острые когти.

И за спиной – черные крылья.

Антихрист. Падший ангел…

Началось.

Теперь уже ничего не изменишь… …И только я останусь с тобой навсегда!…

Аэропорт " Отопени". Бухарест.

Румыния. 12 ноября 2007 года.

Я ждал своей очереди на посадку и просматривал все тома наших " Хроник" через ноутбук, попутно стараясь найти кое -какие нужные материалы в Интернете.

Возможно, мне и повезет.

Но из того, что я видел пока, складывалась не очень приятная картина.

И теперь я понимал, почему Лия сбежала из Дома. На ее месте я бы сделал то же самое.

И почему ей постоянно так хронически не везет? Чем она это заслужил? Почему все эти гадости сваливаются именно на голову моей бедной, многострадальной жены?

Но единственный по – настоящему волновавший меня сейчас вопрос был таков – чем я ей могу сейчас помочь?

Я, который на самом деле еще при рождении сделал ее подобной себе?

Вот только она об этом, похоже, не знает.

И лучше будет, если не узнает вообще. Или, по крайней мере, как можно дольше.