Наталья Коралевских - 2. Эзраэлль.Книга

– Что ты делала?- сонно потягиваясь, поинтересовался он, уютно устроившись рядом со мной.

– Подпитывала ауру от энергетических источников, – безмятежно откликнулась я, располагаясь так, чтобы моя голова покоилась у него на груди, нога на боку, а тело – под ним (под боком, в смысле). Хо – ро – шо -то как…

– А, понятно. И что теперь?

– Ничего, перемещаемся обратно, – ничуть не меняя тона, отозвалась я.

– Чего – чего?!

– Да ничего. То, что должно было здесь произойти, произошло, мы свою программу выполнили. Сейчас 2010 год, мы и впрямь находимся в Бистрице. Наш ребенок не в свое время был…Кхм.. ну, ты понимаешь, – смущенно ответила я.

– Да…А откуда ты все это знаешь?

– Божественное озарение!- лукаво усмехнулась я, потягиваясь.

– Тогда…Что нам делать?

– Сейчас я верну тебя в твое время, а потом перемещусь Домой, обратно в 2006 год.

То, что должны были, мы сделали. Наш ребенок родится в 2011 году. Он чуть не появился на свет на пять лет раньше, это и привело бы все к катастрофе. Ничего, впредь будем осмотрительней! А твое надувшееся воплощение небось меня дома уже заждалось, чтобы прощения попросить.

– А…Ты скажешь об этой ночи?- тихо спросил Арсеня.

– Зачем? Ведь ее еще не было в моем времени. И об этом будем помнить только я и ты. Ну что, отправляемся?- вздохнув, поинтересовалась я, собираясь встать.

– Ну уж нет! Если все так благополучно решилось, ты останешься со мной еще на одну ночь, здесь. Тогда отпущу!- невесело усмехнулся он.

– Хорошо. Но только на одну ночь!- вернула я усмешку.

И посреди дня на землю опустилось темное покрывало Ночи. Которая подчинялась только своей богине…

Домой мы вернулись лишь через трое суток.

Декабрь 2006 года.

Раннее утро. Сквозь щель в шторах скользнул еще холодный солнечный луч, мазнул по векам, ласково провел невидимой ладонью по двум телам, лежащим в огромной кровати. Все вернулось на круги своя. Все, как прежде. Вот только я уже – не та…

– С добрым утром, любимая… – сладко вздохнув, мурлыкнул Сеня. Мой Арсеня, который, когда я вернулась, оказался жив и здоров. Вот только никто не помнил о том, что я ждала ребенка. Вернее – никто об этом пока не знал. Потому что это случится лишь через пять лет.

– И тебе того же… – сонно потянувшись, отозвалась я.

И в этот момент в дверь громко и вызывающе постучали.

– Ли! Тебя срочно вызывают Старейшины! – послышался голос Янки.

О, нет! Опять?!!! Что на этот раз?!…

"And the fire…It ME!"

Спи, дитя, я спою тебе грустную песню.

Песню с нежной и тихой сердечной мольбою.

Ведь навстречу весне мир идет…И, конечно, Кто – то в эту весну навсегда дверь закроет.

Я любила и знала, я ждала до утра,

На рассвете всегда уходя ненадолго.

Было все это верно, а может – игра,

Что была развлеченьем усталого бога.

Ночь – моя, я ее создавала в начале,

Когда не было в мире еще ничего.

После этого в мире жила я ночами,

Потому что любить я посмела его.

Чувства могут быть жизнью, а могут – игрою, Песни этой мотив на меня так похож…

И слова в тексте могут казаться мольбою, Только мне непонятно- чего же ты ждешь?

Я всегда буду рядом…Запомни- навеки.

Я была, есть и буду полуночным сном.

Что, быть может, сумеет тебе смежить веки, И напеть пару нежных и ласковых слов.

Ты запомни молитву мою, и, наверное,

От нее я смогу тебе все рассказать.

И когда можно будет считать это верным,

Ты поймешь, что тебя не хочу я терять.

Спи, любимый, а я буду петь тебе песню.

Ты поймешь, наконец, что тебя я люблю.

Ведь слова и стихи говорят всегда честно…

Только помни меня. Помни Лию свою.

Ноябрь 2007 года.

Трансильвания, г.Брашов.

На Брашов медленно опускались сумерки. Заснеженные деревья томно поскрипывали над головой, густо – синее небо с редкими вкраплениями фиолетового уже успело украситься льдистыми искрящимися звездами. Воздух при выдохе вырывался облачками пара, мороз нещадно кусал нежную кожу.

Что поделать, вампиры тоже не всесильны… Даже нам температурные колебания доставляют массу неприятных ощущений.

Старинные дома соседствовали с новостройками. На вымощенной булыжниками мостовой не было практически ни одной снежинки – так оперативно работали уборщики. Одно удовольствие гулять зимним вечером, предаваться мечтам и сочинять стихи. Но на этот раз мне было не до мечтаний. И, к моему глубочайшему прискорбию, не до стихов.