Генрих Ланда - Бонташ

Чтобы собраться с автомашиной одному, много времени не требуется. В этот раз он только добавил необычные вещи: резиновый жгут, пару деревянных планок и, не привлекая внимания матери, взял у неё бутылочку с сердечными каплями. Решающий день уже начался, уже не надо было ждать и обдумывать, надо было действовать, и это было легче.

Закончен завтрак. Он выходит снова, включает и не спеша прогревает мотор. Здесь, по крайней мере, всё в порядке. Трогается и едет тоже не спеша, торопиться некуда, до прихода поезда ещё есть время.

Мирно светит солнце. На вокзале он встречает поезд, привезший жену, по дороге домой она успевает поделиться благополучными новостями и тоже не замечает его внутренней удручённости. Сыну даны подробные инструкции, как провести день, он разумный и дисциплинированный, можно не беспокоиться. Он спокойно будет ждать Эмиля к вечеру.

И вот они уже дома. Поднимаются в квартиру, он ставит чемодан на пол – и его обязанности здесь закончены, можно прощаться и начинать свой путь.

На часах около десяти. Он снова сидит в своём "Москвиче". Но теперь за капотом машины начинается Дорога. Последние сознательно растянутые секунды тишины и неподвижности. Поворот ключа. Заработал уже прогретый мотор. Ручка скорости, педаль сцепления – и поперёк двора медленно сматываются первые метры пути. Затем знакомые до мелочей улицы, последний прямой проспект с последними домами, где за последним перекрёстком сразу кончается город и начинается шоссе на Одессу, являющееся частью более чем двухтысячекилометровой государственной союзной магистрали номер двенадцать, соединяющей Балтийское море с Чёрным.

Ширина проезжей части разливается здесь на четыре ряда в каждую сторону, приглашая увеличивать скорость. Но приходится стыдливо отойти на крайнюю полосу, остановив стрелку спидометра на шестидесяти. Даже при этой скорости справа сзади отчётливо слышен как бы пульс машины – это шлёпает по дороге вздувшийся бок дырявой покрышки.

Но в ясный солнечный день эти звуки как-то не пугают. Трудно представить себе несчастье без видимых его признаков. А видит он широкую ровную дорогу, которую пересекают ещё длинные тени деревьев – солнце светит слева направо. Это хорошо – часть дороги в тени, и покрышки греются меньше.

И вот он всё-таки едет, хотя это опасно и страшно, и вроде ничто не вынуждало его это делать, – а в то же время никакой силой нельзя было устранить эту предопределённость, сплетенную из казалось бы незначительных обстоятельств. Нельзя не встретить жену и выехать раньше. Нельзя заставить волноваться сына и не приехать к вечеру. Нельзя обеспокоить домашних, поделившись с ними своими опасениями. Маленькие "нельзя" срастаются в железное "надо". Наверное, поэтому люди делают шаг вперёд из строя, остаются прикрывать отходящих… Он часто пытался представить себя на месте описываемых в книгах и без всяких сомнений ощущал свою полную неспособность поступить подобным образом. Может быть, весь секрет в этих незаметных, но непреодолимых "нельзя"? И когда наступает минута, то вовсе не надо преодолевать себя, а только подчиниться себе, как он это делает сейчас – кто знает?

После Почтовой Виты дорога сужается. Несмотря на воскресенье, много машин, особенно легковых, путешественников с багажными решётками на крышах. Совершенно автоматически он скользит глазами по буквам номеров, расшифровывая города и республики: Москва, Минск, Эстония… Догоняет и лихо обгоняет тройка разноцветных "Запорожцев", на номерах "ПСА", наверное псковские. Ну и бог с ними, стерпим это унижение, нам быстрее нельзя, как бы ни хотелось добавить газу.

По обе стороны потянулась застройка, это уже Васильков. Дорога полого спускается к центру городка. Знакомый поворот, железнодорожный переезд, оживлённая базарная улица, озеро, и вот уже на выезде знаменитый крутой подъём, который зимой проклинают все шофера.

После подъёма он съехал на обочину и, не выключая мотор, вышел, чтобы осмотреть машину. Место для остановки малоудачное – скапливающиеся на подъёме грузовики с рёвом проносятся мимо, набирая скорость, чтобы снова растянуться по всей дороге. Основное движение идёт на Белую Церковь, после развилки на Одессу машин сразу станет меньше. Он опустился на колено и локоть, засунул голову под задний бампер. Колесо стояло удачно, прореха была видна хорошо. Увеличилась или нет? Может быть, отметить её края карандашом? А ну её, всё равно это ничему не поможет. Он поднялся, обошёл подрагивающую машину кругом. Давление вроде нормальное, тормозные барабаны холодные, ничего нигде не течёт, не каплет. Поехали дальше.