Анатолий Приставкин - Судный день

Костик показал на кулак. Он так и носил в кулаке, зажав изо всех сил, чужой билет. Странное это было чувство: держать в руке чужой билет на поезд… Сам бы в таком состоянии уехал, если бы не Катя. Не она и не мама. Но прежде всего она.

Толик с оглядкой взял билет.

– В одиннадцать? Не опоздает? – и повернулся, стал уходить.

– А Катя? – испуганно спросил Костик и побежал за ним вслед. – Катя будет? Катя будет, да? – повторял он до самой террасы, но Толик ему не отвечал, спешил уйти. И лишь у самого дома резко остановился, поняв, что так просто ему от этого чудачка не отвязаться, надо как-то его отпульнуть посильней.

Поглядывая вверх на окна и снизив голос, он стал объяснять, как противно, до смешного, он, Костик, здесь выглядит… Как нищий в вагоне… Ходит, просит, ноет… Тошно на него смотреть… Потому Катька и не идет, что таких попрошаек не уважают!

Костик выслушал, кивая, но, наверное, ничего не мог и не хотел понимать, а продолжал, как дятел, долбить свое:

– Но ты ей сказал? Ты сказал или нет?

Толик от такой тупой настырности чуть не озверел.

– Пойми! – прокричал он шепотом Костику прямо в ухо. – Она же сидит на свадьбе! Ты знаешь, что такое свадьба? Это когда ее целуют… Обнимают… Ласкают… Ну, тискают ее там… Вот так! И щупают… И… Что угодно… Чемоданчик ее щупает… А ей приятно! Бабам всегда приятно, когда их щупают!

В это время с веранды раздался громкий смех. Наверное, это был ее смех, Костя задрожал, его заслышав. И лег он как раз на последние, специально пошлые слова Толика, которые и были сказаны, чтобы добить Костика, убрать отсюда. Результат же вышел как раз обратный.

– Я их убью, – вдруг сказал он.

Глухо сказал, почти в себя, и достал из кармана нож, который прихватил у матери со стола. Хорошо, что она до сих пор не хватилась, иначе тут же, у забора, подняла бы скандал!

Даже видавший виды Толик опешил, вдруг, как наяву, увидев, что его приятель в таком сумасбродном, в невменяемом состоянии, что может совершить свою угрозу. Этого еще не хватало!

– Вот чокнутый! – пробормотал и попытался схватить Костика за руку. Тот не давался. – Отдай! Ну? Это же мокрое дело.

– А мне все равно, – сказал Костик.

– А мне нет! Ну… Прошу… Ну, отдай! – Толик попытался отобрать, но Костик, откуда в нем, таком тщедушном, сила взялась, держал нож крепко, спрятав его за спину. А ведь убьет, эти фанатики из-за девки что хочешь могут сделать. А ему-то, Толику, уголовщина сейчас не с руки. Ему без шума отчалить нужно. Он свое, считай, получил, осталась маленькая операция, но она спокойствия и сосредоточения требует. И – отсутствия этого блажного, с его столовым ножом.

– Ладно, – сдался Толик. – Черт с тобой! Позову, если обещаешь отдать?

Костик покачал головой.

– Ну, убрать… Обещаешь?

Костик кивнул и нож убрал.

– Смотри, – предупредил Толик. – Уговор… Оттого и не хотел ее звать, что вы оба с ней из одного дурдома… От вас не знаешь, что ждать! – Пошел и снова оглянулся. – Так учти, без шума чтобы! Меня в это дело не впутывать! Встретились и расстались… А я ни при чем…

Катя появилась как призрак, он бы ее на улице и не узнал. В белом платье: легкая, тонкая, воздушная.

Стояла под защитой дома и смотрела на Костю. И он смотрел, не в силах сделать к ней шаг. Вдруг на него столбняк нашел: он перестал себя чувствовать.

– Что вы придумали? – спросила она негромко, на расстоянии. – Почему вы здесь?

– А где я должен быть? – тоже спросил Костик.

Хотя не это было для нее приготовлено. Вовсе не это.

– Не надо со мной таким тоном, – попросила она и чуть придвинулась. Теперь их разделяло пространство в три-четыре шага. – Я все про себя понимаю… Я дурная, глупая, лживая… Вы можете мне это сказать… – И вдруг по-иному, и мягче, хоть пока и настороженно: – Вы для этого и пришли?

– Нет, – сказал Костик.

Она прислонилась к дереву и вдруг заплакала.

– Я знаю… Я дрянь! Дрянь!

– Ну что ты, – Костик подошел, но так и стоял рядом, не зная, как ей помочь; он даже притронуться к ней опасался, уж очень она сейчас была потусторонняя, не своя. – Ты хорошая, – повторял он. – Ты правда хорошая… Я таких никогда не встречал…

Катя оторвалась от дерева и посмотрела на него, прямо ему в глаза, будто что-то искала. От нее пахнуло легким дивным запахом каких-то фантастических духов. Небось, подарок жениха.

– Господи! – произнесла, как охнула. – Вы прямо блаженный какой-то… Но ведь ясно же, что у меня свадьба!

– А почему ты плачешь? – спросил он.