Евгений Гришковец - Планка (сборник)

Он задумался, Двор, как двор. Соседние дворы были по сути такие же. Он понял, что плохо знает подробности своего района. С Графом он ходил до детского сада и до стадиона, где была собачья площадка. И еще он знал, как пройти к магазину и все. Да, и конечно школа. Варина школа была рядом, а школа, где он сам учился, находилась чуть дальше. Он прожил в этом районе почти всю жизнь, но новых подробностей не знал. И даже не знал, как пройти дворами до своей бывшей школы. Он постоял немного, перехватил становящийся тяжелым сверток поудобнее, лопату пристроил под мышку, и пошел в сторону школьного двора. Дорога была освещена пятнами фонарей, люди попадались редко. Два одиноких мужика встретились один за другим, да группа молодых ссутулившихся парней, шла молча и помигивала огнями сигарет. Таких парней он с детства опасался, и эта опаска не прошла до сих пор. Парни прошли мимо молча, видно где-то они на сегодня свое отшумели. Но Андрей посторонился, потому что те сторониться даже не собирались.

В школьном дворе все было как-то чертовски аккуратно. «Хороший у них директор» — подумал Андрей и вспомнил свою школу и двор. Там было, где разгуляться. Заросли сирени и какие-то кустарники, заброшенное футбольное поле, руины теплицы и масса потайных мест. Там курили, сидели с девчонками… А тут негде было найти участок незаасфальтированной или неухожено земли. «Бедные дети» — и еще подумалось Андрею. — «Как же им тут худо должно быть. Наверное метут эту территорию, как проклятые. Ужас какой!» Он прошел школьный двор насквозь, постоял на спортивной площадке с железными турниками, посмотрел по сторонам. Но земля была посыпана гравием и хорошо утоптана. Он зашагал дальше. Он шел на свет огней телебашни и вспоминал, что эти огни всегда вызывали у него тоску и скуку. Но он шел, потому что там, в той стороне был кинотеатр, небольшой городской парк, и еще какие-то пространства. В том кинотеатре он давно не был, и не знал, как к нему пройти через дворы. Но он помнил, что надо двигаться в направлении телебашни. Сверток тяжелел, лопата стала выскальзывать из-под руки. Тогда он взял лопату двумя руками и прижал ею свою ношу к груди. Так показалось намного удобнее, но ненадолго.

Было прохладно, неуютно, но самое главное было, как бы это сказать… все было не так. Не так, как днем. Он чувствовал, что теперь на улице ему не нужно было находиться.

Проходя мимо трансформаторной будки, он услышал гудение и звон мощнейшей электрической энергии. Он увидел неплохое место за этой будкой: кустарник и забор. Но возле такого серьезного объекта, как этот клубок гудящего электричества, копать ему как-то не захотелось. К тому же именно возле этого трансформатора было совсем темно. Лампа ближайшего фонаря, видимо, сгорела. «Да-а-а, отсюда электричество идет ко всем фонарям, а тут темно. Вот так все в жизни…» — подумал и усмехнулся он. Проходя мимо детского сада, он попытался вглядеться в темноту, которая была за оградой. Над дорогой светил фонарь, а там, за оградой, густела темнота. Там угадывались детские домики, деревянные горки, грибок песочницы.

— Че смотришь, мужик? — раздался голос из темноты. — Не нас ищешь? — и несколько невидимых парней, и одна или две девушки громко засмеялись из темноты.

Оказывается, на веранде детского сада сидела компания, а Андрей их и не видел. Сам же он был освещен фонарем.

— Ты че, отец, клад закапывать пришел? Так давай его нам сразу, — крикнул другой, невидимый парень. И снова смех.

— Ну куда ты, родной? — прозвучал совсем грубый голос. — Поделись с нами, куда бежишь? — и смех. Андрей уже быстро уходил прочь. Он не боялся преследования, он слышал, что ребята совсем юные, и скорее всего просто красуются перед своими девицами. «Да и может быть ребята не плохие, просто полуночничают на улице, пока зима не настала» — рассуждал он. Сколько он сам просидел по таким вот детским садикам и скверам. А еще Андрей отчетливо представил, как он теперь выглядит. Ночью, с лопатой и большим чем-то, завернутым в пестрое покрывало.

— Бред какой-то, — вырвалось у него.

«Как же так? Должно же быть что-то, какая-то служба или сервис, который этим занимается» — рассуждал он уже не вслух. «Куда-то же девают собак, кошек, которые умерли. Наверняка есть какой-то телефон или информация… Просто я не знаю.»

Он вспомнил всякие телевизионные репортажи о собачьих парикмахерских, собачьих и кошачьих гостиницах и даже дантистах. Вспомнил про то, что где-то в Англии собакам даже, если верить телевидению, вставляют зубы. «Что-то подобное должно быть и у нас. А как же?! Собак-то полно! И больших собак!» Но он ни разу не слышал про собачьи кладбища. У него тут же мелькнула мысль, мол, почему этот бизнес никто не освоил. Но почти сразу Андрей подумал, что такое кладбище наверняка есть или должно быть, но он про это тоже ничего не знает. Не был он ни серьезным любителем футбола, ни собачником настоящим тоже не был. «Но куда-то же девают мертвых собак, куда-то они все деваются?! — думал и думал он.