Альва Бесси - И снова Испания

Дейвид. Садитесь, Хоакин.

Хоакин покорно садится.

Дейвид. Давно вы здесь, Хоакин? Хоакин. Две недели, доктор. Доктор Иглесиас (обращаясь к Дейвиду и Марии). Двадцать три года… Шесть лет он прятался дома…

Дeйвид. Две недели. А что вы тут делаете?

X о а к и н (испуганно). Прячусь… добрый доктор Иглесиас спас меня.

Мария, прислонившись к стене, не спускает глаз с Хоакина.

Дeйвид. Это очень хорошо с его стороны. От чего же он вас спас?

X о а к и н. От красных. Они хотят меня убить.

Доктор Иглесиас. Зачем им убивать вас?

X о а к и н. Я дрался с ними. И многих убил. Теперь они хотят мне отомстить.

Дeйвид. Но ведь вы выиграли войну, Хоакин, верно?

X о а к и н (в ужасе). Это так. Но красные остались здесь.

Доктор Иглесиас. Где?

Хоакин. Повсюду… Они подстерегают, ищут меня.

За кадром слышен рев моторов самолета. Хоакин в ужасе смотрит вверх и кидается под кровать.

Хоакин. (испуганно). Самолеты!.. Ложись!

Доктор Иглесиас удерживает Хоакина, не дает ему залезть под кровать. Ровным, покойным голосом обращается к Хоакину.

Доктор Иглесиас. Это пассажирский самолет, Хоакин, только и всего. Чего ты испугался?

Хоакин (дрожит). Они пришли за мной… (Показывает пальцем на доктора Иглесиаса.)… И за вами тоже…

НАПЛЫВ

КОРИДОР. ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА. ДЕНЬ (Дейвид, Мария, сестра и доктор Иглесиас только что вышли из комнаты Хоакина.)

Дейвид. Чем вы его лечили доктор?

Доктор Иглесиас. Перепробовали буквально все. Гипноз, психотерапию, шок, лекарства — ничего не помогает. Навязчивая идея.

Дейвид (задумчиво). Навязчивая идея… м-да.

Что же это такое, в самом деле? Неужели впрямь навязчивая идея? Не такая ли навязчивая идея заставила Джеймса Форрестола, нашего министра обороны, выброситься из больничного окна в 1949 году? Не эта ли навязчивая идея дала возможность Муссолини «спасать» Италию, Гитлеру — Германию, Франко — Испанию, Того — Японию и половину Китая, а всем им, вместе взятым, «спасать» человечество, уничтожая миллионы людей. И не потому ли они получили такую возможность, что догадались создать эту идею, а потом умело пустить ее в ход. И не этой ли идеей воспользовались и мы, «спасая» Вьетнам от вьетнамцев? И если только мы это допустим, ею могут воспользоваться, чтобы «спасти» Америку от американцев. Если мы будем бездействовать, не исключено, что мы увидим, как в Америке, во имя закона, порядка и антикоммунизма, утвердится фашизм, а на наших глазах уничтожат несогласных, потому что они «играют на руку врагу»?{ [47] «Нью-Йорк. Бывший президент Эйзенхауэр заявил вчера, что не поддержит ни одного кандидата, который выступает за вывод войск из Вьетнама; он обвинил борцов за мир в «подрывной деятельности» и чуть ли не в государственной измене. В статье, помещенной в апрельском номере «Ридерс дайджест», Эйзенхауэр заявил, что противники войны «помогают и содействуют врагу»…» «Сан-Франциско кроникл», перепечатка из «Нью-Йорк тайме» от 27 марта 1968 г. — Прим. автора. }

— Мы с Романом обсуждали эту сцену, — сказал Камино. — Нам она понравилась.

— Рад слышать.

— Но снимать ее нельзя. А вторую сцену можно снять.

— Почему же нельзя? Я рассказывал вам про человека, которого мы подслушали возле психиатрической больницы? Он прямо просится в этот фильм.

— Вы знаете, почему нельзя, — сказал Хаиме. — Ее не пропустят.

Я знал почему и не стал спорить. Хаиме был прав. Эту сцену не пропустили бы.

— А вторую пропустят?

— За исключением последней строчки, — сказал он.

Теперь группа входит в небольшую приемную; позади стула, на котором сидит молоденькая, довольно хорошенькая девушка лет двадцати четырех, стоит другая сестра. При виде посетителей девушка встает, доктор Иглесиас представляет ей вошедших, она здоровается с каждым по очереди.

Девушка. Меня зовут Хереса. Меня назвали в честь святой Тересы.

Дeйвид. Садитесь, пожалуйста, Хереса.

В течение всей беседы Хереса весела, чуть ли не счастлива, и, хотя речи ее совершенно бессмысленны, она говорит очень убежденно.

Доктор Иглесиас. А сегодня, Хереса, сколько раз вы беседовали?

Хереса (несколько разочарованно). Всего раз.

Дeйвид. С кем же?

Хереса. С моей святой.

Дeйвид. Со святой Хересой… Что она вам сказала?

Хереса. Хо же, что обычно… чтобы я была умницей… (смеется, показывает на доктора Иглесиаса). Она сказала, что доктор тоже святой.

Доктор Иглесиас. Я польщен. Вы ей верите?

Хереса. Конечно.

Дейвид. Ас другими святыми, с ними вы тоже разговариваете?