Сергей Алексеев - Дождь из высоких облаков

К штабу время от времени подъезжали служебные автомобили, и толпа журналистов в единый миг, невзирая на охрану, брала их в кольцо – следовал всплеск профессионального азарта, фотовспышек и почти один и тот же вопрос: какие требования выдвигают террористы?

Надежда, а за ней и Сердюк, повинуясь этому водовороту, тоже крутились в толчее.

– Нет, ну я не знаю! – тихо и почти весело возмутился Илья. – Что мы торчим тут? Все мои уважаемые авторы наверняка где-нибудь совещаются. Даже если кто-то и приедет, нас к ним не подпустят. Видишь, что творится?

– Иди в машину и подожди меня там, – приказала она.

– Нет, Петрова, я тебя не оставлю! – клятвенно заверил Илья. – Ты обязательно влипнешь в какую-нибудь историю.

– Пожалуй, ты прав, – вдруг согласилась она. – Так мы только теряем время.

– Ну наконец-то в тебе заговорил разум, Петрова! – Сердюк вытащил увесистую фляжку, приложился. – Хочешь? Чтобы ноги не мерзли?

– У меня не мерзнут...

Они двинулись в ту сторону, где оставили машину, и вдруг натолкнулись на раскрашенный автомобиль представителей международного Красного Креста.

– Вот они! – обрадованно воскликнула Надежда. – Вот кто нам поможет!

– А что? Это вариант! – подтвердил Илья, опять доставая фляжку.

Возле машины никого не было. Надежда обошла ее, наклонилась, постучала в стекло...

И вдруг увидела, что внутри целуются – девица в меховой курточке и темнокожий мужчина, закованный в кожу. Причем делают это страстно и страдают от тесноты салона.

Она постучала еще, настойчивее и громче – объятия распались. Негр опустил стекло, увидев Надежду, засмеялся, заговорил что-то по-французски, выскочил из машины.

– Мне нужна ваша помощь, – по-английски сказала Надежда. – Вы меня понимаете?

Негр что-то залопотал, открыл дверцу, видимо, приглашая сесть в машину.

– Садитесь в машину, – перевела девица, застегивая кофточку.

Надежда села на заднее сиденье – девица и негр с любопытством обернулись к ней.

– Что с вами случилось? – будто бы озабоченно спросила девица, настойчивым движением пытаясь поправить лифчик.

– Со мной ничего, – невзирая ни на что, сухо ответила Надежда. – В театральном центре находится раненый. Ему требуется медицинская помощь!

Девица справилась с лифчиком, что-то сказала французу.

– Откуда вам известно о раненом? – спросила переводчица.

– Он позвонил по телефону.

Чернокожий включил двигатель и поехал, сигналя мельтешащим впереди людям.

– Погодите, вы куда? – встревожилась Надежда.

– По нашим сведениям, в захваченном здании нет больных и раненых, – объяснила девица. – Необходимо срочно доложить представителю нашей организации.

– Но вы поможете вынести его из центра?

– Представитель примет решение!

Машину везде пропускали, но все равно пришлось объезжать целый квартал. Наконец подъехали к микроавтобусу с красным крестом.

Надежду подвели к пожилой женщине в униформе, кожаный француз что-то объяснил ей, показывая то на центр, то на Надежду.

Допрос через переводчицу был хоть и скорым, но бестолковым и напоминал вызов «неотложки». При этом заполняли какой-то формуляр.

– Имя раненого? Его возраст, гражданство?

– Беспалый Иван Михайлович, тридцать семь лет. Живет в Москве.

– Вас спрашивают о гражданстве!

– Гражданство российское... Да какое это имеет значение?

– Характер ранения?

– Вроде бы в ногу...

– Повреждена ли кость?

– Откуда же я знаю! – уже от нетерпения вспылила Надежда. – Нужно спасать раненого!

Женщина куда-то позвонила, пожалуй, с полминуты докладывала кому-то на французском, после чего зачем-то пожала руку Надежде.

– Я готова пойти вместе с вами, – сказала Надя. – Раненый находится в какой-то гримерке.

Девица перевела и тут же сообщила ответ:

– К сожалению, мы не можем сейчас войти в захваченное террористами здание и оказать помощь.

– Почему? – обескуражилась Надежда. – Есть же международные правила! Конвенции!

– Террористы не соблюдают конвенций, – был ответ. – Они ведут войну без всяких правил.

– Но ведь можно попытаться! – Надежда не могла подобрать слов от возмущения. – Вы имеете право!

– Без специального разрешения мы не имеем права исполнять свои обязанности. – Девица почему-то смотрела на нее с неприязнью.

– Тогда получите это разрешение! Звоните! Почему вы не звоните? Получайте и исполняйте! Вы хоть пытались? Кто может дать разрешение?

– Мы можем сами стать объектом нападения террористов, – кажется, порола отсебятину недовольная девица. – Велика опасность оказаться в заложниках.