Сергей Алексеев - Дождь из высоких облаков

– Не за тебя ли?

– За одноклассника... Марина, она тебя послушает. Вы же подруги!

– И пусть выходит, тебе-то что?

Георгий не знал, куда девать глаза.

– Это преступление! Так не может быть! Как ты не понимаешь? Она такая прекрасная! Она – чудесная! А этот... сытый издатель!

– Да ты влюбился! – изумленно усмехнулась Марина. – Или пьяный?

– Я?! – Он оставил наконец звонок. – Я просто возмущен! Несправедливостью! Это же неестественно!

– А почему ты раздет? – вдруг спросила Марина. – И в тапочках?

Он спохватился, оглядел себя. И вспомнил.

– Я теперь здесь живу! И у меня новоселье! Стол накрыт! – И чуть не захлебнулся от спасительной догадки, зашептал: – Марина, уговори ее, и приходите ко мне вместе. Это будет восхитительно, я обещаю! Если она не захочет, я принесу все сюда. Зажгу свечи и стану читать вам свои стихи!

– Ты что, еще и стихи сочиняешь?

– Недавно начал... И теперь пишу с упоением!

– А если придет жених?

Георгий с решительной обреченностью помотал головой:

– Не впущу! Не позволю испортить праздник. Если и войдет, то через мой труп!

– Труп у двери любимой – это ужасно, – поморщилась Марина. – Иди хотя бы к подъезду. Встречай соперника на дальних подступах...

– Зачем ты смеешься надо мной? – Сейчас он напоминал обиженного нищего. – Я к тебе так хорошо отношусь!..

Дверь внезапно распахнулась – появилась Надежда.

Георгий отступил.

– Могу и у подъезда! – сказал вдруг с яростью. – Кстати, у меня пистолет есть. Из Чечни привез, ребята подарили...

Марина переступила порог, дверь опять захлопнулась...

Илья сидел в потрепанном «жигуленке».

Теперь машина стояла сразу же за кучами мусора, среди других таких же стареньких автомобилей, согнанных от ближайших домов и поставленных вкривь и вкось на крохотный заснеженный пустырь.

Илья был в кожаном костюме байкера – том самом, в котором вытаскивал Беспалого из «Норд-Оста».

Возле подъезда элитного дома горел яркий свет, отчего окружающее пространство казалось почти черным, напрямую до него было метров пятнадцать.

Редкие подъезжающие автомобили останавливались за вагончиком, так что их было не видно, зато отлично просматривался весь путь высаживаемых пассажиров. Каждого Илья провожал до подъезда, глядя в бинокль через узкую щель опущенного стекла.

Народ в доме жил состоятельный, степенный и самоуверенный.

Изредка раздавались взрывы хлопушек и петард – близился Новый год...

Илья начинал мерзнуть в остывшем салоне – сидел давно. Снял перчатку, засунул правую руку под меховую куртку – погрел, левой поднял стекло.

Тепла не прибавилось.

Сзади салон осветили фары машины. Он тут же натянул перчатку, опустил стекло и взял бинокль. Появился молодой мужчина в распахнутом длиннополом пальто, нет, неинтересно...

Снова поднял стекло, глянул на часы – 22.41.

Надежда сидела в кресле, забравшись в него с ногами. Марина устроилась напротив – на диване. Между ними – сервировочный столик с чайной посудой, банкой кофе и сахарницей. Уже ничего не хотелось, да и наговорились, поэтому сидели тихо и задумчиво.

– Ну ладно, подруга. – Марина пошевелилась. – Поеду домой. Пробки рассосались... А ты ложись спать. Завтра у тебя сумасшедший день.

– Не оставляй меня одну, – не сразу и неуверенно попросила Надежда.

– А что такое?

– Возьму и передумаю. Мне ведь сегодня не уснуть...

Марина встала, сладко потянулась.

– Эх!.. Давай тогда устроим девичник? Только сейчас Димке позвоню.

– Девичник?

– Как же? Полагается покутить, оторваться в последний раз!

– В крайний...

Марина посмотрела с хитреньким прищуром:

– Можно и в крайний! Тогда мне надо переодеться во что-нибудь домашнее. Брюки так надоели...

– Открой шкаф и выбери, – кивнула Надежда. – Там мамины платья, на любой вкус.

– О, мамины платья! – ностальгически вздохнула подруга и полезла в шкаф. – А красота какая...

– Мама сама шила.

Марина вынула вешалку с голубым платьем, прикинула на себя.

– И как?

– Во!

– Погоди. – Марина стянула брюки. – У тебя есть что выпить?

– Мне нельзя!

– Это тебе нельзя, но мне-то можно!

– Ты что, в одиночку?

– Шампанское можно и в одиночку.

– Шампанского точно нету. – Надежда вскочила, заглянула в буфет. – Есть коньяк, «Наполеон»...

Марина надевала платье.

– «Наполеон»?!

Надежда взяла раскупоренную бутылку – и ее нарочитую веселость как рукой сняло.

– Эй, ты там не уснула? – что-то заподозрила Марина. – Давай коньяк!