Лариса Миронова - Сердце крысы

Любовь – Бог. Бог – Истина. Истина – в Любви.

Круг замкнулся. О, Дьявол и десять маленьких собачек!

Меж тем в нашем лабе распочались странные делишки. А именно. Милев вдруг «взял власть», а Ирборша, надменная всезнайка, вовсю плясала под его дудку.

У крыс началась эпидемия пневмонии, и никому до этого не было дела. И вообще, всем на всё хотелось потихоньку наплевать.

Оказывается, пока я утопал в своей бурной личной жизни, минула целая эпоха! Вчерашние «рехнутые от науки» спокойно себе перевоплощались в менеджеров собственного преуспеха. Дружно плюнем на идею, плюнем и разотрем!

Всё искусно научились «делать вид»: что весело, когда грустно, что можно заслушаться, когда несут пуд ахинеии. И прочее, и прочее и даже все эсэтэра…

Мы вдруг сделались веселыми ребятами!

Но это я потом узнал, что смеются чаще от страха, чем от веселья. Это типичная реакция мозга олигофрена. Когда на голову человеку падает кирпич, он смеется. Так он скрывает свой страх – а вдруг бы этот кирпич упал на его собственную голову?

Когда приходят последние времена, люди начинают очень много смеяться…

Почему так много смеются дети? Из страха перед большим и незнакомым миром.

Да, это было воистину счастливейшее время в нашей стае! Пасюк, активно проводя новые законы, в короткий срок укрепил порядок в нашем обществе, авторитет его был так высок, что даже самые высокопоставленные крысы склоняли головы и сгибались пополам, чтобы не задеть шляпу его величества.

Он жил, как говорил, говорил, как думал, думал – как должно было думать.

И кто в такого бросит камень?

Но – не долго музыка играла, не вечно длился карнавал…

Расплодились подлые, бог знает, откуда и какими ветрами это семя к нам занесло? Во всей полноте они явили миру свою красу, когда Пасюк уже был не у дел. Эти канцелярские крысы все случаи мародерства в стае повесили на него. Пострадавшие им дружно подпевали, хотя отлично видели, чьё именно рыльце в пушку.

Историки и социологи констатировали феноменальное явление в жизни нашей стаи – установление пламенных, почти эротических отношений между вчерашними жертвами и нынешними палачами. Эти садомазохистские парочки теперь являлись повсюду – на них установилась негласная мода.

И тут Пасюком внезапно овладела хандра.

«Железная дверь в светлое будущее уже распахнулась», – констатировал он. – «Ну и что?» – спросил я, потому что дальнейший ход мысли Пасюка мне пока не был понятен. – «А то, что когда она захлопнется, такие вопросы станут излишни!»

С тех пор, как власть захватила Канцелярия, а из-за политического горизонта стали высовываться самые наглые и преподлючие в количествах невероятных, Пасюк завел привычку прикидываться.

И ни один психолог в мире не смог бы доказать, что это – не «всам-деле»!

К тому же, близилась осень, а по осени всегда катастрофически увеличивалось число спасителей Отечества, зарегистрированных на довольствии в Канцелярии. Возможно, когда-нибудь наши ученые докажут, что это как-то связано с отпусками, проводимыми за границей.

Уже один этот факт мог вогнать любого из нас в тяжелую хандру.

Когда у Пасюка начинался очередной приступ хандромании, он пускался в рассуждения о жизни Дикой Стаи. Эти старинные истории о жизни вольных пасюков канцелярия очень не любила. А ведь если разобраться – что в них было такого? Ничего, кроме!

И чем это могло навредить нам, сугубо лабораторным крысам? Что, сетки-клетки отменили?

Да ладно!

Я, грешник, тоже проявлял крамольный интерес к этим простым, полем пахнущим историям. Что-то в них было глубоко пасючье, а это не может не зацепить…

Вот что он рассказал нам на этот раз.

На дворе стояла такая тишина, что было слышно, как падает снег. Луна была в ту ночь ярка и назойлива, густой пушистый снег толстым одеялом лежал на соломенных крышах домов, весь двор был засыпан снегом, и даже замерзшая вода в корыте тоже была покрыта слоем снега…

Вдруг на снегу появилось маленькое темное пятнышко и торопливо покатилось от амбара к большому корыту.

Это был небольшой крысенок с очень забавной остренькой мордочкой, украшенной уже длинными, не по возрасту, усами и парой блестящих глазок. Они сверкали на симпатичной мордашке, как два агата. На снегу ясно обрисовывались его миниатюрные лапки, очень похожие на ручки, и длинный-предлинный хвост.

Как же он был хорош, этот маленький шустрый крысенок! Обнюхав воздух во все стороны, он соскочил на лед в корыто. И тут случилось несчастье – во дворе появилась собака! Огромный терьер-крысолов…