Андрей Неклюдов - Я – контрабандист

За деньги все получается быстрее и проще, подумал я. Но разве это нормально? Хотя, возможно, я, как вымирающий динозавр, отстал со своими понятиями…

Еще меня интересовало, какая польза фирме, оттого что Олег «вывел ее на таможню».

– Ну как же! – улыбнулся приятель. – Фирма заинтересована, чтобы все прошло гладко, чтобы не отпугнуть клиентов.

– А таможне какой интерес? – спросил я, уже предугадывая, что интерес должен быть.

– Фирма им будет платить, – просто ответил Олег. – Не свои, конечно, с коммерсантов собирать.

Меня удивляло, как все тесно завязано, закручено на взаимных интересах. Все это был незнакомый мне мир, пока что мало понятный, пугающий и в то же время притягательный своей напряженностью, и я старался усвоить все услышанное.

Покинув турфирму, мы пустились кружить по городу, останавливаясь возле пунктов обмена валюты, в поисках минимального курса продажи американских долларов. У одного из пунктов, предварительно выяснив курс, Олег сунул сверток с деньгами за пазуху, и мы быстро поднялись по лестнице к могучей двери с глазком, напоминающей вход в бункер. Олег прошел без очереди (с большой суммой, оказывается, могут принять сразу). Я остался у дверей, подозрительно приглядываясь к нескольким парням, хмуро жующим резинку. Минут через пятнадцать Олег вышел и, не оглядываясь, побежал вниз по ступенькам.

– Теперь скорей уезжаем отсюда, – молвил он, захлопнув дверцу и сразу трогаясь. Когда мы отъехали довольно далеко, он сказал: – Тебе тоже придется менять рубли. Лучше это делать вдвоем с кем-нибудь. Город у нас криминальный, бывает, работники обменников сами наводят бандитов на тех, кто поменял большую сумму.

Я принялся напряженно продумывать, как я буду менять деньги. При этом я волновался так, точно мне предстояло выполнять это уже сегодня.

– Ты запоминаешь, как мы едем? – прервал Олег мои волнения. – Старайся запоминать, пригодится.

В узкой улочке, куда мы свернули, к нам в машину подсел здоровый парень с пышными усами, подковой изогнутыми к подбородку.

– Шура, – представился он мне, обнажив в улыбке ряд блестящих железных зубов и слегка выкатывая карие украинские глаза.

О нем я уже слышал от Олега. Это был его ближайший сподвижник по бизнесу Шура Безбережный, большой знаток гороскопических мудростей.

– Сегодня деньги лучше не менять, – первым же делом заявил знаток. – День для этого не очень благоприятный.

– Чем же? – полюбопытствовал я.

– По гороскопу, понедельник нечетное число – лучше финансовые операции не проводить.

– А мы уже поменяли! По минимальному курсу! – захохотал Олег с довольным видом.

Теперь мы ездили по киоскам и рынкам. Олег с Шурой получали деньги с «реализаторов», разыскивали должников и забирали остатки товара. Во время одной из остановок, когда Олег отошел один, Шура обернулся ко мне с переднего сиденья:

– Ты по месяцу рождения Лев? А по году Кабан? Олег мне говорил. А Кабан, Крыса и Дракон – люди одной команды. Но если у нас с Олегом преобладает эмоциональное начало, то как раз Кабан с его здравым умом должен вывести нас на новую орбиту. Вообще у тебя ближайший месяц должен быть успешным, а у нас с Олегом (мы оба Козероги) – сплошная задница. Так что вся надежда на тебя, Вадим.

«Час от часу не легче», – подумалось мне.

Однако Олег, похоже, не принимал всерьез Шурины гороскопические построения. Да и я понимал, что все это лишь развлечение для ума, вроде тех предсказаний по линиям ладони, что делала когда-то моя сестра. И то, что на следующий день курс доллара несколько понизился, то есть нам действительно не следовало менять рубли в понедельник, – ничего не значило.

На другой день мы с Олегом отправились в порт. Не к морскому вокзалу, откуда нам выходить в рейс, а на рабочий черновой причал, где обычно простаивают (ремонтируются, укомплектовываются) суда.

Порт показался мне в первые минуты неким хаосом – беспорядочным нагромождением мачт, труб, кранов, из-за которых не видно было самого моря. Правда, здесь было не море, а лишь узкий залив Золотой Рог, его хвостовая часть, именуемая в народе Гнилым углом. Суда всевозможных размеров и конструкций стояли вплотную друг к другу, терлись, постанывая, боками и лишь в узких щелях между ними и у бетонною уступа причала пошевеливалась черно-бурая маслянистая гуща с плавающими в ней тоже черными бутылками, полиэтиленовыми пакетами и прочим хламом. Густо пахло нефтепродуктами, железом, тиной, гарью. Однако грубая эта обстановка почему-то не отталкивала, а, скорее, подбадривала меня. Здесь преобладало мужское начало, здесь было место людям сильным.