Неонилла Самухина - Возмездие

– Я с ним побуду. Иди к бабуле, Гришынька.

Мальчик нехотя подошел к ней, а Сергей Николаевич попытался утешить внука:

– Я быстро, ты постой тут с бабой Ганей, а я пойду узнаю, в чем там дело.

В доме за столом сидело несколько милиционеров, один из них что-то писал, но зятя среди них не было.

– Что надо, папаша? – сурово спросил Сергея Николаевича сидящий с краю милиционер.

– Да я вот зашел спросить, что случилось-то? – робко пояснил тот. – Я – тесть…

– А, ну раз тесть, то сходи в сарай да посмотри, что случилось. Проводи его, Санастин.

В сарай, куда его сопроводил молодой высокий милиционер, Сергей Николаевич вошел с опаской. Зайдя внутрь со света, он не сразу смог рассмотреть в полумраке, что там происходит, только заметил, что несколько человек суетились вокруг чего-то в углу. Один из них, видимо, милицейский фотограф, щелкал затвором фотоаппарата, озаряя окружающее вспышкой.

Подойдя поближе, в момент очередной вспышки, Сергей Николаевич и увидел своего зятя. Тот сидел на ящике, привалившись спиной к стене, глаза его безучастно смотрели перед собой, брюки были почему-то спущены, а весь его пах и голые худые ляжки были залиты чем-то черным. В одной руке у него был зажат серп, а другая была откинута в сторону, словно отбросила что-то да и упала обессиленно.

«Это же он в крови весь! – в ужасе догадался Сергей Николаевич и, вглядевшись в тень между ног зятя, отпрянул. – Он, что же, себя оскопил?! Матерь Божья!»

– Да что же это? Да что же это такое? – повторял Сергей Николаевич, пятясь к выходу.

– Санастин, выведи деда, чего ты его сюда притащил?! – раздался окрик одного из милиционеров.

Но Сергей Николаевич почти вслепую сам вышел из сарая и, опираясь на стену рукой, опустился на землю.

– Сынок, что же это? – жалобно спросил он вышедшего за ним следом Санастина.

– Убийца ваш зять, дедушка. Хирурга Шубину сначала убил, а потом себя кастрировал.

– Как же это?! – прошептал Сергей Николаевич, не в силах поверить в случившееся.

В отделении милиции, куда Сергея Николаевича позже привезли для дачи показаний, ему дали предсмертную записку зятя. Прочитав ее, он заплакал.

Записка была короткой: «Все, что вызвало смерть Насти, должно быть наказано. Руки, убившие ее, никого больше не убьют. Теперь мой черед. Пусть умрет то, что дав жизнь, отняло ее у моей жены».

– Наивный мужик ваш зять, – сказал начальник убойного отдела, забирая у Сергея Николаевича записку и сочувственно кладя руку ему на плечо. – Он что, полагал, что сможет наказать всех виновных в смерти вашей дочери? Ну казнил он и врачиху, и себя. А что толку? А кто казнит тех, кто довел страну до того, что женщины убивают своих детей еще в утробе, зная, что не смогут их прокормить? Кто накажет тех, кто в богатейшей стране отказывается создать приличное существование инвалидам, старикам и сиротам? Кто развалил все, разворовал, а теперь сидит на миллиардах, да еще и засовывает их в экономику других стран, выгребая из России все, что можно?

– Вы уже знаете, как это случилось? – тихо спросил Сергей Николаевич, не в силах думать сейчас о политике. Может быть, если мыслить широко и масштабно, его горе и было всего лишь незначительным эпизодом в цепи государственного устройства, но для него это было огромное горе, и он пытался осознать, как такое могло произойти в его семье, с близкими ему людьми. – Если знаете, скажите мне!

А случилось вот что…

Поднявшись в конце третьего дня с могилы жены, Степан пошел домой. Дома он пробыл недолго, только зашел на кухню, пошарил в ящике стола и, найдя маленький топорик для рубки мяса, вышел во двор, где, подключив точильный круг, наточил топорик до серебряного чистого блеска. После чего отправился в центр города.

Шел он туда пешком, распугивая по пути прохожих своим угрюмым видом. Наказание ждало всех виновных в смерти его Насти…

Городок был небольшой, и все знали, что Степан только что овдовел. Также как все знали и врачиху Шубину, которая делала операцию несчастной Насте и сначала проткнула ей матку, а потом не потрудилась даже осмотреть пациентку, когда та пожаловалась на ухудшение самочувствия. Все винили Шубину в смерти Насти, но, как известно, врачей очень сложно привлечь к ответу. Сколько жертв безнаказанных врачебных ошибок лежат на погостах под такими же холмиками, какой насыпали на могилке жены Степана!

Дождавшись у больницы, когда Шубина после работы направилась к себе домой, Степан пошел за ней следом.