Дмитрий Стахов - Генеральская дочка

Машина мачеха, полуприсев на стул, спросила, не будет ли Илья Петрович против, если ее дальний родственник, молодой человек, навестит свою тетушку. Генерал не возражал. Он только поинтересовался – откуда этот родственник, почему он возник так неожиданно. Прежде ведь ни о каких родственниках и речи не было – Илье Петровичу, в чем он в открытую не признавался, не нужны были никакие родственники, от них всегда одна морока и претензии; достоинство репетиторши было в том, что родственников у нее никаких не было, одинокая, симпатичная, неглупая – уже хорошо, даже – отлично, а родственники нам не нужны, брал ее в качестве сиротинушки, без имущества и связей.

Илья Петрович получил ответ, что родственник родился и жил до последнего времени в Казахстане, а теперь переезжает в Россию и подыскивает себе что-то стоящее. В плане работы. Генерал открыл было рот, чтобы задать еще парочку вопросов, но тренькнул телефон, и вопросы генерал начал задавать уже не жене, а одному из своих деловых партнеров. Чем жена Ильи Петровича и воспользовалась: вышла из кабинета и притворила за собой дверь.

Родственник появился вскоре. На мотоцикле Suzuki Boulevard. Весь в коже. Никакого внешнего, родственного сходства между ним и женой генерал Кисловский не отмечал. Илья Петрович попробовал с родственником поговорить, узнать о его планах, быть может – предложить помощь, а тот плел что-то невнятное. Генерал с удивлением, даже с некоторым раздражением отпустил его, решив держаться стороной.

По утрам родственник оседлывал свой мотоцикл и уезжал в областной центр, где устроился на испытательный срок в компьютерную фирму. Илья Петрович просил старшего Хайванова проверить – правда ли? Сашка сообщил – правда. Но вскоре, до завершения испытательного срока, родственника выгнали. Неизвестно – за что. Выгнав, от Сашки узнали, кем он приходится генералу Кисловскому, начали звонить и предлагать вернуться, и родственник вернулся, причем платить ему стали очень хорошо; он снял в областном центре квартирку и появлялся в поместье нечасто. Приехав же, предпочитал сидеть на веранде генеральского дома и листать журналы. За столом вел себя прилично, Илью Петровича, за неимением лучших слушателей и перед родственником пускавшегося в рассуждения, слушал с вниманием. Ножом и вилкой пользовался грамотно. Не сербал. На спиртное не налегал. Генерал подумал, что племянник – гордый. Гордые Илье Петровичу нравились. И Илья Петрович изменил первоначальное решение, начал прикидывать – к какому из своих дел родственника привлечь, – но как-то утром, на обычном докладе, Шеломов, кашлянув в кулак, сообщил, что видел, как жена Ильи Петровича пробиралась к родственнику в отведенную тому комнату.

Это сообщение Шеломова генерал Кисловский выслушал в ряду прочих. Шеломов имел инструкции сообщать обо всем, обо всем – спокойно, размеренно, без эмоций, ничего не утаивая. Лицо Ильи Петровича не дрогнуло. Разве что Илья Петрович несколько раз открыл рот – так, словно не хватало ему воздуха и он хотел заглотить его сверх вдоха, будто собирался своим генеральским желудком кислород переварить.

– Хорошо, – наконец сказал Илья Петрович Шеломову. – Спасибо…

И Шеломова отпустил, но после второго завтрака вызвал. Они довольно долго беседовали. Обсуждали и то, что жена Ильи Петровича в последнее время часто ездила в областной центр, говорила – за покупками, говорила, что выписывать вещи по каталогам не любит, но возвращалась обычно с пустыми руками, объясняя это тем, что в магазинах все для малолеток, все – сиреневое и салатовое, что обуви приличной нет, что одни удлиненные носы да открытые пятки.

Шеломов, получив инструкции, не стал связываться с «биноватым» эфэсбэшником, а нашел человека частного, владельца сыскного бюро. Тот, в отсутствие родственника в съемной квартирке, в квартирку проник и установил нужное оборудование, а Шеломов привез Илье Петровичу ноутбук, и как-то, ноутбук раскрыв, Илья Петрович смог видеть происходившее в квартирке с разных точек, с разной степенью трансфокации. Виденное Илья Петровича не обрадовало: сначала в кадре была мерно двигающаяся поджарая задница родственника, широко раздвинутые ноги – хоть лица из-за плеч родственника видно не было – жены, а потом, по переключении камеры, генерал мог любоваться тем, как жена его отрабатывает посадку на галопе: брошены стремена, да и про удила забыли – всадница летит в сладостную даль, с закрытыми глазами, с открытым от наслаждения ртом. Ноутбук Илья Петрович расколошматил, но был уже спокоен, как бывает спокоен человек, окончательно принявший непростое решение.