Дмитрий Быков - Списанные

Берег не приближался. Свиридов беспомощно бултыхался с волны на волну, — он все еще не позволял себе работать ногами в полную силу, боялся выдохнуться. Стоп. С чего, собственно, я взял, что шторм? Волна если и увеличилась, то самую малость. Вон автобусы, вон дети, только что пели про дружную смену. Ничего не может случиться, сроду тут никто не тонул. Ужас постепенно отпускал — вид берега успокаивает, не то что открытое море; я просто выплыл за мыс, нельзя этого делать ночью. Все о'кей; но тут волна тяжелой лапой шлепнула его по голове, на пару секунд он погрузился, а едва вынырнул — его тут же оглоушила следующая. Дело было худо. Свиридов повернул левей, лег на бок, плыть стало полегче, пару минут он не думал ни о чем, только работал руками и ногами — и когда снова позволил себе оглядеться, берег был уже близко. Метров за триста до него море утихло так же неожиданно, как разбушевалось, и Свиридов уже не поручился бы, что вообще попал в этот странный шторм, продолжавшийся от силы десять минут. Но вкус воды во рту, ощущение холодного тяжелого удара по темени… Он был теперь уязвим, вот в чем дело. Могло случиться что угодно. Выйдя на берег, он долго шатался на дрожащих ногах, искал одежду, спотыкался на гальке. Оделся, хотел закурить, с минуту добывал огонь из зажигалки, наконец добыл, затянулся, закашлялся.

«СВИРИДОВУ С. В. согласно распоряжения от 28.06.07 было доведено, что присутствие СВИРИДОВА С. В. на награждении СВИРИДОВА С. В. как сценариста самого доброго и мудрого фильма нежелательно. Вопреки рекомендациям руководства Международного молодежного центра СВИРИДОВ С. В. на награждении СВИРИДОВА С. В. присутствовал, но выход его на сцену как сценариста доброго и мудрого фильма был блокирован своевременными действиями МАНАЕНКО Е. Ф. При проведении мастер классов с веселыми гостями Международного детского центра СВИРИДОВ С. В. ничего такого не говорил. В целом характеризуется положительно, в общении ровен, алкоголем злоупотреблял умеренно, попытки заплывания за буйки были единичны и недалеко».

Значит, шторм — все-таки не они. Похвально.

На обратном пути все сошло на удивление гладко: никто не тормознул — ни в Симферополе, ни в Москве; Свиридов приехал из Внукова в пыльную душную квартиру, распахнул все окна, полил цветы и сел названивать коллегам. Алю он набрал по мобильному еще в аэропорту, но она была временно недоступна.

— Коль, — сказал он режиссеру «Спецназа» Сазонову. — Фигня случилась. Я на границе, когда в Крым летал, узнал, что я в каком-то списке.

Сазонов молчал.

— Ты слышишь? — повторил Свиридов. — В списке я каком-то!

— Слышу, не глухой, — сказал Сазонов почужевшим голосом. Прежнего снисходительного дружелюбия простыл и след. — Ты Кафельникову говорил?

Кафельников отвечал на канале за производство сериалов. У него были таинственные связи на самом верху.

— Нет.

— Ну и не говори пока. Я разберусь.

— А что за список-то? — пересохшим ртом спросил Свиридов.

— Я откуда знаю? — неискренне удивился Сазонов. — Ты ж попал, не я.

Свиридов понял, что его сторона улицы попала под обстрел и скоро он на этой стороне останется в одиночестве.

— Но, может, ты слыхал…

— Ничего я не слыхал, я знаю только, что сейчас ни в какие списки лучше не попадать. Меньше светишься — крепче спишь.

— Коль, — зло сказал Свиридов. Его бесило, что приятель — не друг, конечно, но не один пуд дерьма съели, — так легко заподозрил его в нарушении неведомых конвенций. — Я ничего не делал, ты понял? Ничего сверх обычного.

— Ну, мало ли, — неохотно выговорил Коля. — Я ничего такого не хочу сказать, но ты, в общем, аккуратнее.

— А про списки вообще ты ничего не слышал?

— Да сейчас половина в каких-нибудь списках, — уклончиво сказал Сазонов.

— Типа?

— Ну несогласные какие-нибудь… или, наоборот, согласные… Ты ни в какую партию не вступал?

— С какого перепугу?

— Не знаю. Короче, я провентилирую, пока никому не говори.

Они обменялись незначащими новостями и распрощались.

— Никому не говори, — вслух сказал Свиридов. — Дубина. Пока ты там будешь вентилировать, я, может, еще в пять списков попаду…

Он набрал Бражникова, одноклассника-программиста.

— Брага, слышь какое дело. Я попал в хрен его знает какой список.

— Что за список? — Бражников мгновенно насторожился.

— Не знаю! — крикнул Свиридов. — На границе сказали, что я в списке. И потом, у меня картина приз взяла, — так на церемонии закрытия мне его не дали.