Евгений Попов - Мастер Хаос

ВЛАДИВОСТОК. На граните выбито «1918» и строки на чешском и русском языках «ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПАВШИМ СЛОВАКАМ».

ЛЮСТРАМАНИЯ, ИЛИ ВСЯ ЧЕХОСЛОВАКИЯ ПОД КОЛПАКОМ

Всего 2 советских гражданина посетили в этом году Чехословакию по путевкам «Интуриста». В 1989 году таких туристов было 150 тысяч.

Колчака вызвали на переговоры в помещение станции. В этот момент чехи отцепили паровозы, угнали в депо, погасили котлы.

Волны этого цунами – они докатились и до Чехословакии.

К выполнению своего решения лидер компартии приступил немедленно: он пришил к пиджаку большую звезду (шестиконечную, какие носили евреи в нацистских гетто, но красного цвета) с надписью по-немецки: « Я – коммунист». В парламент ему доставили спальный мешок.

Преступные группировки из России обосновываются в Праге.

Вслед за «бархатной революцией» в Чехословакии – «бархатный развод». Чехи направо, словаки налево.

«Или наоборот», – подумал Безобразов.

Секретно

25 августа 1968 года, в 12-00 на Красную площадь вышли К. Бабицкий, Л. Богораз, В. Делоне, В. Дремлюга, Н. Горбаневская, П. Литвинов, В. Файнберг.

Секретно

В Якутске, Чернигове, Одессе появились надписи: «Позор партии коммунистов».

Секретно

Солдат Варфоломеев сказал солдату Сердюку: «Как в сказке получается: нам что-то не понравилось, так мы сразу и войска ввели».

Секретно

Беляев, будучи в нетрезвом состоянии, кричал: «Свободу – СвОбоде!»

Секретно

Проявили недопонимание в таком важном вопросе интернациональной помощи Чехословакии также Аксенов, Ахмадулина, Афанасьев, Бродский, Вознесенский, Глоцер, Евтушенко, Канторович, Капица, Ростропович, Самойлов, Сахаров, Солженицын…

Секретно

Направляю вам в целях информации сводку писем враждебного характера, полученных «ЛГ» за период октябрь-ноябрь 1968.

Секретно

Поэт Виктор Урин в письме на имя тов. Демичева от 23 сентября 1968 года пишет про тех, кто не осудил Чехословакию.

Секретно

Токарев в нетрезвом состоянии во время смены караула перелез через цепь ограды к Мавзолею и выкрикивал лозунги антисоветского содержания.

Секретно

Поэт Алексей Марков сказал: «Что касается Чехословакии, то впервые за тысячелетнее существование Руси мне стыдно, что я русский. Волосы на голове шевелятся».

– Так кто же настаивал на вводе войск наиболее активно? – спросил корреспондент.

–Вальтер Ульбрихт, Гомулка, Живков. Особенно был настойчив Ульбрихт. Брежнев не устоял перед ними, – пояснил П. Шелест.

Итак, все вроде бы говорило за то, что государственный переворот в Чехословакии – дело рук Горбачева, КГБ и местной ГБ. Кремль решил устранить консервативное руководство Чехословакии, чтобы поставить перестроечных товарищей и спасти идеи социализма. Но потом инициативу перехватило ЦРУ.

«Железный занавес» на границах России вновь может стать реальностью, но управлять им теперь будут с другой стороны.

1 января 1993 на карте Европы появилась новая граница – между чехами и словаками. Продолжение следует.

11.1.ЧТО ВСПОМНИЛ БЕЗОБРАЗОВ? Как, будучи еще неженатым молодым специалистом, временно жил в отдельной комнате общежития, окна которого выходили на другие окна, другого общежития, где под вечер обычно раздевались и одевались студентки Педагогического института, приехавшие из деревни в город К., стоящий на великой сибирской реке Е., впадающей в Ледовитый Океан, получать высшее образование. Оставив свои интересные книги, благодаря которым он и приобрел тогда свои обширные беспорядочные знания, кормившие его теперь и позволявшие ему делать то, что заблагорассудится, Безобразов гасил свет и тут же начинал принимать бесполезные практические сведения о жизни: вот девушки, сняв лифчики, вертятся перед зеркалом или шутливо толкают друг друга упругими бюстами, вот какая-то из них рассматривает на просвет свои бедные, но кружевные трусики, а вот какая-то шалунья вообще прыгает на общежитской пружинной кровати, как на батуте, в той самой одежде, в которой когда-то родила ее мать, то есть безо всякой одежды. Сладко и страшно становилось практически девственному молодому одинокому г-ну Безобразову от обилия этой телесной жизни, и он, понимая, что еще вот-вот и случится что-то непоправимое, резко включал погашенное электричество и снова брался за книги, в очередной раз давая себе слово не зреть в эти брызжущие энергией окошки больше никогда. Но наступал следующий вечер и все начиналось сызнова.