Владимир Царицын - Вкус коньяка

Прежний хозяин дачи скоропалительно уехал в Израиль, а покупали мы дачу у его дочери, оставшейся пока в России до получения диплома, на которую папа оформил доверенность и которая так же, как и мы о винограде не знала ничего.

- Может, давай, Сережа, - предложила Зоя, - снесем эти городушки, выкорчуем эти страшные и непонятные образования из листьев и стеблей, а на освободившемся месте посадим малину. Малина, она как-то… привычней.

Позже я узнал, что "городушки" называются шпалерами, а образования из листьев и стеблей, если их облагородить и постоянно следить - не что иное, как виноградный куст, имеющий строго определенную структуру, состоящую из штамба, лоз, побегов, пасынков и пр.

- Зоинька! - запротестовал я, сразу же ощутив к винограднику некое расположение, близкое к чувству родства. - Как это - снесем?

Ты что? Вырубать виноградники - это чистый вандализм! У меня рука не поднимется.

- Ну, страх же какой! Ты только посмотри.

Действительно, виноградник был в запущенном состоянии. С осени его, по-видимому, обрезали на плодоношение, но за все лето за ним никто не следил - не проводил зеленую обломку, посынкование, не освобождал штамб от порослевых побегов и волчков. Куст превратился в зеленого монстра. Урожай, само собой получился небогатый, кисти - маленькие с мелкими невызревшими ягодками бледно-зеленого, травянистого цвета. Правда местами ягодки попадались бусые, так и не ставшие черными.

- Какой может быть виноград в Сибири? - продолжала Зоя. - Только вот такой. Не будет он у нас плодоносить. Ну, зачем нам он? Хочешь винограда - купим на рынке.

- Нет, - упорствовал я. - Через мой труп.

- Но мы же не знаем ничего о винограде!

- Узнаем. Я через "книгу-почтой" закажу литературу, проштудируем и все будем знать. Я не думаю, что это так сложно, выращивать виноград. Подумаешь - виноград. Невелика наука. Разберемся!

- А кто им заниматься будет? Я? Мне и в огороде дел невпроворот будет. Не забывай, что в неделе только два выходных, и не каждую субботу с воскресеньем мы с тобой отдыхаем…Может, ты на Мишку рассчитываешь? Парню девятнадцать лет, до винограда ли ему? Ему в институте учиться надо. И с девушками знакомиться. Мишке девятнадцать…

- Ты уже говорила. Я запомнил.

- Молодец, что запомнил. Ты что, хочешь лишить мальчика возможности общаться с девушками?

- Я буду заниматься виноградом, - уверенно заявил я. - Не хочу лишать мальчика женского общества.

- Ты? А кто будет баню строить?

- Построю, - менее уверенно пообещал я.

- Ну и…, - Зоя тряхнула рыжими кудрями и махнула рукой, - и занимайся /своим/ виноградником.

- Ну и буду! - засмеялся я, и мы с Зоинькой поцеловались в знак разрешения нашего шутливого спора.

Так виноградник стал /моим/. А вместо бани я соорудил душ.

- Здорово, сосед! - излишне радостно, что говорило о неискренности, приветствовал меня косой Вася. - Целую неделю тебя не было.

- Здравствуй, Василий, - хмуро ответил я на его приветствие и стал поспешно открывать замок на своей калитке.

Ключ в замке как назло заело. Надо бы подержать замок в керосине и накапать в скважину машинного масла. Впрочем, если бы даже замок открылся моментально, это бы меня все равно не спасло от разговора с соседом, он уже подошел к забору, разделяющему наши участки, цепко взялся за верхнюю прожилину, словно намеревался ее выломать и, настроившись на длительный и обстоятельный разговор, начал:

- Что, заедает? Приржавел, небось, замок-то? Неделю им не пользовались, он и приржавел. Давеча дождик шел, а у тебя замок не укрытый. А ты слышь, ты его в керосине подержи, замок, он откиснет.

Долж/о/н откиснуть. Керосин, он ржу хорошо разъедает. А потом ты эта, в скважину маслица машинного накапай.

- Спасибо за совет, - как можно более вежливо ответил я, костеря про себя проклятый замок.

С Василием мы не дружили. Я его недолюбливал. Он не сделал мне ничего плохого - никогда не посягал на спорные территории, не строил на границе своего участка сооружений, которые могли бы бросать тень на мой участок, всегда выкашивал траву вдоль забора на своей стороне и вообще - был идеальным садоводом и идеальным соседом. Но вот из-за этой идеальности я его, наверное, и недолюбливал. Все было у Василия как надо. Грядок, которых я никогда не считал на Васином огороде, было такое количество, что если бы я поставил себе задачу все-таки пересчитать их, то наверняка сбился бы со счета. Участок его был в три раза больше моего - соток восемнадцать, не меньше. Все грядки располагались на Васином участке в строгом соответствии с огородной наукой, были одинаковыми по размеру, аккуратно обрамлены дюралевой полосой, подняты над землей на нужную высоту и сверху, наверное, казалось, что это не огород, а военное кладбище. Дорожки между грядками были выложены красной тротуарной плиткой. Вообще, весь