Райдо Витич - Игры олигархов

Ты хотела знать, что происходит? Сейчас я тебе покажу - ты поймешь сама. После подумай - кто же будет следующей? Гадалка здесь вряд ли поможет. Я не стану тебя держать. Как только ты посмотришь, ты будешь вольна уйти. Тебя отвезут домой и больше не потревожат. Но если ты не придешь сюда - тебе пришлют фильм, подобный тому, что ты сейчас посмотришь, правда главная героиня весьма интригующего сюжета, будет другой, но отлично знакомой тебе. И ты сама решишь, стоило ли платить твоим подружкам за мое желание и твое пренебрежение им. Пять дней Ярослава и уже ничего не изменишь.

Никто, ничего не изменит. Однако пока срок не истек, в твоей власти спасти своих подруг - прийти ко мне и подписать контракт. И пойми, каждый день из этих пяти будет все дальше уносить желание от действительности. Может случиться так, что уже через день ты будешь мне не нужна и тем более, если сейчас мне плевать что будет с твоими подругами, то тогда я о них и на секунду не задумаюсь, даже не вспомню. Тебе придется очень постараться, чтобы я захотел что-то сделать для них. Все зависит от тебя. Посчитаешь, что гордость дороже - живи, как пожелаешь. И как сможешь. А теперь наслаждайся.

Мужчина нажал кнопку на пульте и вспыхнувший экран показал из без того парализованной страхом Ярославе распятую на кровати Ларису.

Девушка схватилась за горло, скрючилась, пытаясь закричать, но лишь хватала ртом воздух.

- Шикарные кадры.

Ларису насиловали трое. Ее лицо крупным планом, достояния насильников, входящие в нее. Крик и мольба Лысовой, скарабезности, смешки и сладкие стоны насильников, скрип кровати, хлюпанье.

Ярослава потерялась.

Уставилась на Алекса, что спокойно, будто шедевр мировой классики смотрел, как совершается преступление и, силилась сказать. Но что - не знала. Не было слов, не было мыслей - только ужас, пробирающий от макушки до пят, парализующий не то, что тело - личность.

- Света смотрелась бы лучше, не находишь? - посмотрел на нее

Леший. Взгляд - нега, лицо - мистер спокойствие.

Ярослава размахнулась, желая ударить его, избить. Он перехватил ее кулачек, зажал ей руки и повалил на диван, придавил собой. Его близость, ощущение беспомощности и крики Ларисы с довольным смехом насильников, слышные из телевизора, ослепляли, лишали ума. Она забилась, как сумасшедшая и была спелената мужчиной так, что дышать свободно не могла. Алекс оказался много сильнее, чем она могла предположить.

- Ты темпераментна, - прошептал ей в лицо и накрыл губы поцелуем. Девушка заплакала от бессилия и, Алекс выпустил ее.

Встал, выключил запись и отошел к окну, пока Ярослава лежала и пыталась взять себя в руки, успокоиться хоть немного. Она была в шоке и расплывалась, не находя сил собраться.

Леший смотрел в окно, слушал, как тихо, беспомощно плачет девушка и к собственному раздражению и удивлению, испытывал острое, щемящее чувство жалости. Паршивое чувство давило на сердце и мешало планы

Алекса. Он не выдержал. Вместо того, чтобы как обычно наплевать на все, он плеснул в бокал коньяка и подошел к Ярославе. Усадил силой и заставил выпить.

Только тогда взял себя в руки и отогнал не нужное чувство - вызвал Адама.

- Сопроводи домой и оставь координаты.

- Понял.

Хотел подхватить девушку за плечи и вытолкать, но краем заметил взгляд Лешего и передумал. Указал Ярославе жестом на дверь:

- Прошу.

Та еле поднялась. Постояла, качаясь, слезы вытерла и посмотрела на Лешинского:

- Сволочь.

- Пять дней, - парировал он.

- Думаешь, управы на тебя упыря нет?

- Твоей подружке это без разницы. И другим через пять дней будет все равно, - выдал дежурную улыбку. - Все просто, Ярослава - или ты моя, или они - чьи угодно.

Девушка сжала зубы и пошла к дверям. Остановилась:

- Лучше под поезд, чем под тебя, урода, - обернувшись, процедила ему в лицо, и будто под дых дала. Свернуло Лешинского, даже лицо исказилось от ярости - схватил ее за грудки, к себе подтянул и хотел сказать: "сейчас я тебя отдам мальчикам и посмотрю, кого ты уродом назовешь", но передумал отчего-то, в глаз ее взглянув. Впился в губы, причиняя боль и зажав так, что не вырваться, как не рвись, выместил злость жадным и больным поцелуем и оттолкнул из дверей вон.

- Я передумал! Три дня! - выставил ей три пальца. - У тебя только три дня - решай!

Ярослава оскалилась и уже приготовилась ринуться на него, чтобы не избить, но хоть исцарапать его рожу, но он выставил в ее сторону палец и бросил:

- Еще слово, один жест - у тебя не будет и суток на раздумья! А теперь - вон!