Коллектив авторов - Были 90-х. Том 1. Как мы выживали

За разговорами о происшедшем прошло полночи. Наиболее наглые и наиболее нетрезвые втихушку двинули домой — спать в штабе было негде. Саня пристроился на большом столе, на котором расстилали карты, и, положив под голову бушлат, провалился в сон…

Наутро потихоньку приползли те, кто ночью сбегал домой, ласково заглядывая в глаза тем, кто маялся всю ночь по кабинетам: не случилось ли, не дай бог, какой-нибудь тревоги-проверки, и, получив ответ, что ни хрена ничего не было, никто никого не строил и не проверял, выражали желание помочь в продолжении вчерашнего, но талонов на водку уже не было. Народ маялся, пил холодную воду, посылал гонцов, и к обеду некоторые изворотливые уже привели организмы в состояние легкого бодуна. Ну а разведотделение спас, как, впрочем, и всегда, сам начальник, выкатив бутылку из своих каких-то давних запасов.

Где-то в далекой Москве летели в Форос самолеты — то ли арестовывать Горбачева, то ли освобождать его с Раисой Максимовной из крымской неволи. А здесь бродили по штабу с просветленными после вчерашнего лицами офицеры, не зная, чем заняться и чего ждать. Переводчик Витек, разбитной старлей, притащил генеральские штаны, найденные где-то на территории, спорол с них лампасы, написал на них «ГКЧП» и повесил на шкаф при входе в кабинет.

Так прошел еще день. Никто ничего не командовал, БМП уехали в полк как-то сами собой, а народ ближе к вечеру разошелся по домам.

На следующее утро все встало на свои места. В 8.30 свежевыбритый комдив собрал совещание. Исходя из требований текущего момента, комдив выгнал сидящего всегда рядом с ним начальника политотдела, пояснив всем, что время политорганов навсегда кончилось. Сообщение это народ встретил одобрительным гулом, предвкушая перемены. Комдив сообщил также, что Горбачев на свободе, в Москве, что грядут реформы, ну, и все такое прочее, а пока будем служить, как и раньше, но по демократическим, видимо, канонам. Что это будет, он и сам пока представлял слабо.

Саня Орлов тоже еще не знал, что впереди — Гайдар с реформами, что армия начнет разбегаться, что все здесь сидящие через год станут гражданскими с мизерной пенсией или совсем без нее, кто-то удобрит собой армии молодых независимых республик, а совсем недалеко — целая череда чеченских войн, кровавых и безжалостных, и некоторые из сидящих здесь навсегда останутся в чеченских горах… А пока веяло свежестью грядущих перемен, надеждой на новую, еще неизвестную, но уже так долго ожидаемую жизнь…

Подольск

В 90-е получила образование портного, преподавателя географии; работала продавцом, выполняла общественные работы. После 90-х трудилась учителем географии.

Был октябрь 1993 года, вернее 3 октября — воскресенье. Мне 16 лет, я учусь в 11-м классе, поэтому еду в соседний город именно в воскресенье — единственный свободный день. Еду, можно сказать, за мечтой — теплой курткой. Какие могут быть мечты у провинциального подростка в 90-е? Чтобы было что поесть и надеть! Сколько ярких китайских шмоток, но главная загвоздка — деньги, зарплату родителям безбожно задерживают! Уже октябрь, падает первый мелкий снег, а я еще в ветровке. Впрочем, в модной куртке, такие носили все: полностью черная с трикотажной резинкой на рукавах и понизу, желтая треугольная нашивка на левом плече. Поправка: носили все мужчины. Это ветровка моего брата, он сейчас служит на Дальнем Востоке. А желтую нашивку я спорола, вышла вполне приличная черная куртка, с первого взгляда и не поймешь: мужская или женская.

Город, куда я еду, не простой, а целая столица нашей республики! Название расшифровывать не буду, все равно никто не знает. В лучшем случае нас путают с чукчами или чеченцами. Ехать до Москвы всего 10–12 часов, практически рядом живем, но такой вот парадокс. Ехать недалеко, но я в Москве никогда не была и вообще нигде не была. Родители — люди простые, работяги. Честно трудились всю жизнь на благо Родины, имеют огромное количество грамот с изображением дедушки Ленина, в детстве мне нравилось их рассматривать. Всю жизнь экономили, откладывали деньги на книжку, на светлое будущее. Светлое будущее закончилось в июне 1991 года, когда на одной книжке «сгорели» почти 3000 рублей, а на второй — почти 4 000 рублей. С тех пор я испытываю стойкое отвращение к сберегательным книжкам.

Кстати, мои родители и теперь работают, но зарплату им не платят месяцами! Поэтому существует важное правило: с зарплаты в первую очередь покупается стратегический запас — мешок муки и мешок сахара. Значит, точно можно жить спокойно, с голоду не умрешь! В этот раз деньги были выделены мне, потому что скоро зима, а ребенок в ветровке. Конечно, есть еще шуба из жуткого искусственного меха травяного цвета (производство СССР), папа тайно питает надежду, что я ее надену, ни за что, лучше — смерть! В общем, отправилась я за мечтой в соседний город на огромный вещевой рынок, но это — всего лишь мечта. Денег слишком мало и ни на что не хватит. Тогда уже были тысячи, выделили мне совсем крохи, кажется, меньше 3000 рублей. Спасает юношеский оптимизм и ужас, что нечего надеть завтра в школу.