Илья Масодов - Тепло твоих рук

Она возвращается в себя и видит Юлю, сидящую на коленях возле неё, Юля смотрит ей прямо в глаза. Бледное лицо Юли с влажными потемневшими глазами кажется ей страшным, Мария тихо всхлипывает и рот её напрягается в неприятной гримасе. Поднимая Марию на ноги, Юля коротко стонет от тяжести. Мария плохо стоит, ступни не чувствуют черепицы, тело плывёт куда-то в сторону, листья деревьев, большие, как подушки, приближаются к её лицу, тускло блестя при фонарном свете, пятна теней на них вырастают, и скользящие чёрные насекомые пробегают так быстро, что Мария не успевает разобрать, кто они, не капли ли это крови, мягко срывающиеся с её ноздрей.

Она плохо понимает, как оказывается с Юлей на лавочке возле дома, в тени каштана, зато отчётливо видит свои вытянутые вперёд с лавки босые ноги, сложенные вместе, со сжатыми пальцами, и белого мотылька, порывисто скользящего в пустоте ночного воздуха низко над асфальтом, покрытом светлыми фонарными пятнами, так что мотылёк иногда кажется маленькой галлюцинацией, и красный огонь выезжающей на дорогу за кустами машины, и Юлю, стоящую с левой стороны, как высокий цветок в вазе, покрытую непроницаемой тенью. Она плохо помнит свой неясный путь по меловым улицам ночи, запах сирени и нитрокрасок, словно ими покрашены все клумбы, мелодичные стоны женщин из тёмных приотворённых окон, истерические крики дерущихся котов, похожие на плач неведомых тропических птиц, резко выделенные луной из стен выщербленные кирпичи домов с мазками строительного раствора, словно художник ночи, этот человек со странным именем и лицом, провёл их своей кистью, выделяя имущество смерти из лестничного хаоса живой природы.

Они всё-таки возвращаются назад, и Мария долго спит, свернувшись на истрёпанном матрасе в углу чердака, немытая и счастливая, просыпается, когда уже вовсю светит солнце и из окошка доносится шум машин. Юля уже не спит, просто лежит на спине рядом с Марией и мечтает о чём-то своём, подложив руки под голову, с соседних деревьев поют птицы, и далёкий женский голос зовёт домой потерявшегося в тенистых дворах ребёнка.

Потом Юля выдаёт Марии потёртые джинсы, рваные на голени, и белую рубашку, они идут на воскресный базар покупать там зелёные яблоки, такие кислые, что у Марии выступают слёзы, и пирожки с повидлом, едят это в садике у фонтана, где плавают веточки деревьев и пущенные детьми бумажные корабли, потом их можно увидеть качающимися на качелях в речном саду, и сидящими на песке у воды, играющими в слова, и роющими канал от реки в маленькое водохранилище, и пускающими в нём лодочки из коры, на которых отважные жуки-солдатики из прибрежного королевства отправляются на поиски новых песчаных земель. Потом они бросают камешки в воду и строят из песка город, развалины которого никогда не будут обнаружены и отданы на поругание истории, населённый ползучими насекомыми, в основном чёрными муравьями, потом идут на другой конец сада есть лимоновое мороженое из блюдечек и там смотрят, как взрослые играют в волейбол идеально круглым белым мячом, а когда приходит вечер, они покидают сад, намереваясь прийти сюда завтра, когда глупые дети направятся в школу сидеть за пыльными партами, чертить красными чернилами поля в тетрадях и получать двойки.

На фоне такого же ярко-красного заката за редкой оградой высоких тополей они идут поднимающейся вверх улицей и заходят в кафе под названием «Ласточка», где горят апельсиновые лампы и худая девушка с лисьими чертами лица и угольным бантом под воротником блузки наливает в большие бокалы пахнущие спиртом коктейли. Юля заказывает мороженое с непонятным Марии французским названием, и пока они ждут его, сидя за столиком, покрытом чистой скатертью и Мария рассматривает тёмно-зелёные бархатные стены, изогнутые стулья и пейзажи в тонких алебастровых рамках, к ним подходит худой мужчина в тёмно-сером костюме с родинкой над верхней губой, в глазах его есть что-то ежиное, что-то от заваленных жёлтыми мокрыми листьями октябрьских лесов, что-то чужое и страшное, как тропинки, уходящие в вечернюю даль осени. Мужчина разговаривает о чём-то с Юлей вполголоса, так что Мария почти не разбирает слов, Юлия улыбается ему и даже делает какой-то непонятный жест рукой, потом мужчина уходит, садится за соседний столик и начинает читать газету, ему приносят жёлтый непрозрачный коктейль и он пьёт его медленно, свободно откинувшись на изогнутую спинку стула, Мария ест французское мороженное, и девушка с чёрным бантом ставит в магнитофон кассету с новой танцевальной музыкой, которой Мария ещё никогда не слышала. Музыка очаровывает Марию так, что она забывает про странного мужчину в костюме, она кажется себе совсем взрослой, чувствует удивительное и волнующее будущее, которое одновременно влечёт и пугает её, это будущее здесь, она уже в нём, это произойдет именно с ней, она ещё не знает что, но знает, что именно с ней, с её телом, с её душой, с тем привычным и близким, что было с ней всю жизнь, что она всегда считала своим, интимным и недоступным никому другому.