Илья Масодов - Ключ от бездны

Я лишь на мгновение перестал вспоминать двух маленьких отважных девочек, Любу и Наташу, ведущих войну против всего мира, но сейчас вернусь к ним снова, так хочется напоследок заглянуть им в глаза, все время напоминающие мне страшный свет неизвестных звезд, увидеть, как ветер мимоходом раздует пушистые волосы и школьные платья, услышать их тонкие, стремительные, как вихрь победы, голоса. Взгляд ко взгляду, щека к щеке, любовь к любви. Круглое огненное знамя в небесах.

То ли в четыре часа утра, то ли в пять Люба просыпается в своем подвале, при свете одной свечи. Электричество давно пресеклось в разрушенном городе. Перед Любой стоят верные ей мертвецы, она уже не помнит их лиц, но ощущает, что власть ее над ними безгранична. Они держат за руки худую старуху, глаза которой остекленевше горят во мраке. Видно, что старуха умерла уже давным-давно, лоб ее выгнил до кости, нос отвалился, из одежды не истлело лишь то, что намертво вмерзло в слежавшуюся плоть, повсюду на теле ее видны обрывки корней, долго евших ее под землей.

— Бездна под нами! — неистово визжит старуха у Любы в голове, при этом рот ее инстинктивно приоткрывается и оттуда сыпется земля. — Последний наш день идет, мой и твой! — тело старухи забивает бешеная дрожь. — Бог бьет, Бог бьет, Бог убивает! Бездна под нами! Бог бьет, Бог бьет, брызжет кровь в небо!

— Чего тебе? — шепотом спрашивает Люба, чувствуя внутри родной, мертвой старухи незнакомую силу.

— Ты яблоко ела, теперь дерево идет к тебе! Земля идет к тебе, дерево на себе несет! Вон оно, вон, солнце следует за ним! Бездна поглотит, Бог убьет! Где ведьма, что поворачивает небо? Найди ее! Она виновна тем, что родилась! — старуха кривится, вываливая изо рта землю, которая уже грязна от крови. — А разве мы все, мы не виновны тем, что родились? Но я сильна, я умру раньше! Вот она, бездна, здесь, под ногами! — старуха дергается, вывернувшись в стискивающих ее руках и безжизненно заваливает голову назад, уставившись туда, где при ярком свете должен быть виден потолок.

Ее скрипучего голоса больше нет, но Любе на мгновение кажется, что она стоит где-то за городом, у калитки, выходящей в предрассветные поля, совсем близко от нее, посреди хлебов, растет дерево, то, единственное в мире, она безошибочно чувствует это, она узнает его, неповторимо искривленное над землей, она слышит ужасную тишину, что стоит здесь, она вскрикивает, и крик ее — как камень, брошенный в воду, пускает от дерева расходящиеся волны взлетевших птиц.

— Найдите Наташу, — велит Люба. — Я знаю, где мост через бездну.

Там, на востоке, окраины города заняты врагом, который залег в разрушенных улицах, надеясь на силу огнеметов и прочих адских машин, но никакое оружие не в силах остановить хлынувшие сюда на рассвете орды мертвецов. Воя и хрипя, они заполняют собой развалины, вооруженные в основном колющим, рубящим, режущим и мозжащим оружием, они рвутся на восток, навстречу солнцу, пораженные грудами опадают в битый кирпич, освобождая путь следующим, бой длится недолго, пока земляная пехота тяжелым, зловонным потоком не прорывает линию обороны, волоча за собой умирающих врагов, как муравьиный рой волочит полуотравленных укусами насекомых, вперед, к единой цели, туда, откуда давит в лица ветер приближающейся бездны.

Люба находится в самой гуще этого потока гнилых тел, в закрытом кузове хлебного грузовика, Наташа сидит в кабине, рядом с водительницей — а это ни кто иная как Анна Мотыгина, космическая вдова, в первый же день войны потерявшая сына и мужа, лобовое стекло машины разбито камнем, и Анна жутко жмурится от дымного ветра, поворачивая руль, испачканные травой и могильной землей ноги ее уперты в педали, а Наташа вжалась в сидение, гибельно-бледная и изможденная колдовством минувшей ночи, когда небо, проваливаясь, медленно поворачивалось вместе с ней, не оставляя места для существования, книга как всегда прижата к груди, в руке — яблоко, на котором заросли следы отчаянных укусов: источник головокружительной силы раскрывать текст проклятого письма. Наташа задыхается, разорвав себе платье на груди, и глаза ее невидяще устремлены вперед, сквозь сатанинское побоище, куда уходят бешеные мертвые легионы, где открывается Вселенная, постепенно обращая к ней свое ужасное лицо.

Город внезапно окончился, и толпа рассыпается по полю под пронзительным ревом налетевшей авиации, небо снова рождает огонь, и неутолимую силу, разрывающую землю, на ходу грузовика Наташа вылезает из лобового окна, окруженная растрескавшимися стекольными остриями. Ее не пугают самолеты, проносящиеся над головой, чем может испугать ее небо — зеркало пустоты?