Каролина Клинтон - Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего

Может быть к …Дэну?

Последняя мысль была высказана мной как—то очень робко. С одной стороны – да, мы враги. С другой – дед-то с ним не ссорился!

«Слушай, хорош по Дэну убиваться», – раздраженно велел внутренний голос.

«Я не убиваюсь».

«А то я не вижу, что ты дедка просто как предлог используешь!»

«Я же не встречаться с ним собираюсь, а просто позвонить и уладить вопрос с дедом!»

«Ну да, а я весь такой дурной и наивный».

Я молчала.

Мне и правда хотелось просто ему позвонить и услышать его голос. Да, пусть он меня предал и растоптал, пусть я его ненавижу за это и желаю ему всего самого худшего, но это не мешает мне в нем нуждаться. Как наркоман нуждается в дозе. Проклинает свою слабость, но идет на все, чтобы влился героин в его кровь и пропитал тело лучами радуги. И свободой от ломки.

«Хорошо, звонить не буду, – покорно согласилась я. – Но тогда не смей запрещать мне другое. Ясно?»

И я одним движением воткнула кассету в моноблок, щелкнула кнопкой и принялась скачками перематывать пленку на эпизод с Дэном.

– А я этого мужика знаю, – внезапно сказал деда Миня, обгладывая куриное крылышко.

– Какого? – встрепенулась я.

– Да вон, в телевизере который! – указал дед остатками крылышка на экран.

Я посмотрела – ага, там как раз сосед с вульгарной девицей заходил в подъезд.

– Я тоже его знаю, – вздохнула я. – Он в нашем доме живет.

– Да я не про ентого! Я про того, который раньше был!

Недоуменно посмотрев на дедка, я зачем—то отмотала пленку назад, вот вдова с импозантным мужчиной входят в лифт…

– Он, собака, – удовлетворенно сказал дед. – К Клавке моей все ходил, он ее в секту и затащил.

– Хороши там сектанты – к вдовушкам по ночам ходят! – хмыкнула я.

– Ну а что такого? – вступился дед. – Мужик он в самом соку, чего бы по бабам не побегать, пока годы дозволяют?

– Верующие по бабам не бегают! – отрезала я.

Дед отвел глаза, спорить не стал, лишь с усердием принялся за пиццу.

А я с нежной улыбкой идиотки пялилась в экран, наблюдая за искаженным злобой лицом Самого Любимого Парня. Вот он уже вышел из лифта, сделав свое черное дело, вот он пошел из подъезда…

Я встала, собираясь налить деду чая.

– Вовсе он и не бегал по бабам, – буркнул дед.

– Чего? – обернулась я.

– Вон, – кивнул он на телевизор.

Я равнодушно мазнула взглядом по экрану – давешний мужчина, который заходил со вдовой, уже покидал покидал наш дом. Полчаса ему вполне хватило на лямуры.

Я повернулась к чайнику, через секунду мысль оформилась, и я снова вгляделась в экран. Дело в том, что мужик был в перчатках. В августе. И лицо его я определенно где-то уже видела. Вот только не помню где. Какое-то невыразительное оно, увидишь – и взгляду зацепиться не за что.

– То ли я дура…, – в полной прострации сказала я.

– То ли лыжи не едут, – поддакнул дед.

Я внимательно на него посмотрела, размышляя, после чего спросила:

– Дед, а ты часом не знаешь, что за секту Клавдия посещала?

– А вот не знаю, – почесал он за ухом. – Не знаю. Я же дома редко бываю. Мужик ентот попытался и меня затащить к ним, да я ему, Марья, твердо сказал – православный я! Родился православным, и помру православным! Вот так!

– Дед! – я решительно встала. – В общем так! Я по делам, ты никому не открывай, трубку телефонную не бери, а главное – не открывай, ради Бога, Каморку на втором этаже. Ясно?

– Ну дык, – спокойно кивнул дед. – Понял, не дурак.

– Ванных на втором этаже две, при гостевых комнатах. Сходи попарь косточки, спать ложись где хочешь, а я все, побежала, – торопливо сказала я и сорвалась с места.

– Гав!

– И ты конечно же со мной давай, – не оборачиваясь, согласилась я, и Лора тут же побежала вперед меня. Мы проскакали по лестнице (лифта ждать было некогда), ворвались в гараж, уселись в машину, и я рванула на эту Лесную, словно за мной черти гнались.

И я была уже недалеко, когда врезалась в бок белой десятки. Она сама была виновата. Уже на исходе желтого света пыталась проскочить перекресток. Я думала примерно то же самое, решив что желтый – это почти зеленый, и уже можно.

«Черт!», – рявкнул голос, и мы с десяткой пересеклись в одной точке.

Владелец ее, дяденька за сорок с круглым, как шарик, животом, тут же выскочил из нее и начал на меня кричать.

– Ты чего, права вчера купила, что ли?!

– Позавчера, – мрачно буркнула я ему.

Шарик шутки не оценил. Он открыл рот на пятьдесят шесть сантиметров и принялся очень громко рассказывать, что он думает о блондинках за рулем.