Виталий Овчинников - Мне Отмщение

Но так могли рассуждать только взрослые люди, много повидавшие на своем веку. А молодые? Им законы осторожности не писаны. Их всегда на опасности, да на необычное как магнитом тянет. А вид с открытого окна был ошеломляющий! Чуть ли не весь город перед тобой, как на ладони. Дома, дома, крыши домой, как ненастоящие, игрушечные, тянулись аж до самого горизонта. Даже Московскую кольцевую было видно отсюда. А между домами широкими прямыми лентами – улицы, обрамленные зелеными верхушками деревьев. Деревьев в городе было много. Город был зеленый. Кучками деревья стояли во дворах, скверах и целыми зелеными коврами – в парках. Их было довольно много в городе. И больших, и маленьких, и средненьких.

Ксюша поела, сложила посуду в одну пластиковую плашку, чтобы потом сходить в туалет и помыть ее. В туалете, в смесителе, горячая вода была, поэтому с мытьем посуды особых проблем не существовала. Правда, горячая вода была почему-то не всегда. Частенько она отсутствовала. И не только в их "стекляшке". В цехах тоже. А ведь там рабочие. И работа у них не сказать, чтобы чистая После окончания работы им надо ведь обязательно помыться и переодеться Не пойдут же они грязные домой?! Поэтому они мылись в таких случаях холодной водой. Ксюше с посудой было проще. Нет горячей воды? Ну и что ж!. Тогда она забирала посуду домой, в свою общагу и мыла ее там. В общаге горячая вода была всегда. И на кухне, и в душевой. Очень даже удобно.

Ксюша подошла к окну, легла грудью на подоконник, подперла голову ладонями обеих рук и стала смотреть на раскинувшийся перед ней город. Она любила так смотреть. Высоты она не боялась и никакого головокружения при этом не испытывала. Испытывала одно лишь удовольствие и какую-то, бездумно сладостную, душевную благодать. Она просидела так минут пять и здесь вдруг услышала свое имя, произнесенное снаружи здания. Она выглянула из окна. Рядом, в соседнем окне торчала голова Саши. Она подняла руку и помахала Ксюше. Саша обычно ходила обедать домой. Но сегодня почему-то осталась.

Они высунулись из окон чуть ли не по пояс и стали болтать. О чем? Да так, ни о чем, если разобраться и, в тоже время, очень и очень важном для обоих. Ведь обе они были молоды, обе были студентками одного и того же ВУЗ-а, и, естественно, у них было множество общих точек соприкосновения, много общих проблем и множество общих интересов. Короче – им было о чем поговорить. И они говорили. И сколько они так проболтали, трудно сказать; и сколько бы еще они так. через окна, общались бы друг с другом – тоже неизвестно. Ведь они только вошли во вкус. Но здесь вдруг за спиной у Ксюши раздался сердитый женский крик:

– Это что за безобразие?! Да как ты посмела высовываться из окна?! Ты что, забыла, что я запретила даже открывать эти окна без меня? А ты еще и высовываешься из него! Сейчас же отойди от окна!

Ксюша шагнула от окна и застыла в недвижности, оторопела глядя на начальницу. Она совсем забыла о ней. Она думала, что Ирина Владимировна на обеде у себя дома. Так всегда было. А она сегодня здесь!

Ирина Владимировна подошла к окну, выглянула из него и крикнула:

– Саша, вы что с Ксенией уже с ума "посходили"?! Из окна вывалиться хотите! А ну марш на место. Я еще с твоим начальством поговорю Ишь, моду взяли! Что хотят, то и воротят! На них уже никакие законы не действую! А ты не прячься, не прячься от меня! Ты слушай, что тебе говорят..

Она кричала много и гневно, все больше и больше входя в раж, все больше распаляясь, и все больше высовываясь из окна. Наверное, там, где она была перед обедом, ей основательно попортили настроение. И сейчас она вымещала свое зло и свое неумение работать с людьми, от нее независящими, на этих двух молодых девчонках. Ведь можно было спокойно поговорить и с Ксюшей, и с Сашей. Да, их поступок симпатии не вызывал. Но он и не был таким уж беспрецедентным, чтобы так уж распаляться.

Ксюша стояла рядом с ней, слушая ее визгливый голос, этот набор оскорбительных для них с Сашей слов, и бездумно глядя на ее высунутую из окна округло- покатую старческую спину с чуть выступающими от неудобного положения лопатками. И в ее голове вдруг неожиданно возникла дикая до жути мысль:

– Если положить на ее спину ладонь, как раз между лопатками, и чуть только надавить, совсем чуть-чуть, "капелечку" – она полетит вниз.

Ксюша даже не успела обдумать или осмыслить эту появившуюся у нее страшную мысль, как ноги сами сделали шаг к начальнице, рука сама подалась вперед и легла на ее спину, как раз между лопатками. Ей даже не пришлось давить или толкать Ирину Владимировну в спину, она просто положила на нее ладонь. Спина под ее ладонью дрогнула, Ирина Владимировна испуганно ойкнула, как от неожиданно полученного укола, нелепо взмахнула руками и полетела вниз. Она только раз попыталась крикнуть обычное, испуганно-человечекое: "А-а-а-а-а..!" и тут же замолкла. Потом, через несколько бесконечно-долгих секунд послышался мягкий. приглушенно- тупой удар.