Дарья Асламова - В любви, как на войне

– Ух ты! Что же вы такое натворили, Дэвид, если вами интересуется ФСБ? – спросила я.

– Я и сам гадаю. Наверное, вся проблема в том,и что я американский журналист, а Америка выступает против войны в Чечне.

– Дэвид – один из самых лояльных к Россия журналистов, я читал его статьи, – сказал Олег. – Я думаю, что этому фээсбэшнику поручено собирать информацию о всяких настроениях среди иностранцев. Вот и выслуживается. Когда мы вышли, он мне стал тыкать под нос свое удостоверение, что он майор чего-то там. А я стою и думаю: "Совсем офонарел мужик. Напился и хвастается корочкой. Да у нас тут майоров' пруд пруди". И только потом удосужился прочитать, что он майор ФСБ.

– Мне он сразу показался странным, – заметил Дэвид. – Много говорит, но ни слова о себе.

– Он, наверное, энтэвэшников тоже вчера вербовал, – сказала я. – Вот они и отсиживаются сегодня в номере. Ой! А мы ведь тоже договорились с ним о завтрашней попойке.

– А мы не придем! – весело сказал Олег. – Спрячемся, как… энтэвэшники.

– Бедный, бедный фээсбэшник! – посочувствовала я. – Все его кинули. Два дня работы коту под хвост.

Все захихикали.

На следующее утро во время завтрака мы разговорились с одной девчонкой журналисткой, которая посоветовала нам ехать во Владикавказ.

– Оттуда вы легко улетите в Аргунское ущелье, – уверяла девочка. – Если погода хорошая, в день летают по три-четыре вертолета. И ни одного ублюдка из пресс-центра на поле.

После завтрака мы быстро собрали вещи, купили пива и взяли такси до Владикавказа. Таксист-осетин выбрал самую длинную дорогу – через территорию Осетии. Есть совсем короткий путь – через Ингушетию. Но ни один сумасшедший не рискнет ехать этой дорогой. Всегда есть опасность. Либо ограбят и убьют, либо возьмут в плен и потребуют выкуп (еще неизвестно, что хуже!). Ни для кого не секрет, что Ингушетия имеет самые дружеские связи с бандитами из Чечни.

Мы ехали несколько часов, пили пиво и валяли дурака. Ужасно люблю эту легкость в передвижениях! Когда меняешь города и гостиницы, как перчатки. И не знаешь, где будешь спать следующей ночью. И с кем. Придумал маршрут и тут же выехал. И в сущности, плевать куда, лишь бы двигаться!

Во Владикавказ мы въехали, когда уже собрался Вечер. Мы выпили несколько бутылок пива по до-Роге и теперь просто умирали от желания сходить в туалет. Но в городе это сделать было невозможно. "Где эта чертова гостиница? – ныла я. – Везите быстрее, а то я вам уделаю всю машину". Мне казалось, еще чуть-чуть, и мой мочевой пузырь лопнет.

В гостиницу мы ворвались, едва не снеся швейцара по пути.

– Где тут туалет? – заорали мы разом у стойки администратора.

– На втором этаже, – сказала ошеломленная* женщина.

Мы швырнули сумки и понеслись вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.

– Боже мой! Что же это такое? – удивленно сказала нам вслед женщина администратор.

Надо было видеть, с каким блаженным, расслабленным и степенным видом мы вышли через некоторое время из туалета. Мир казался превосходным. Мы сняли комнаты и решили принять душ и сходить в хороший ресторан как белые люди.

В номерах стоял адский сырой холод. Гостиница, попросту не отапливалась. Я набралась мужества, разделась и встала под тепловатый душ. Потом вышла из ванны и долго растирала себя тонким шершавым полотенцем, и шлепала ладонями по телу, размахивала руками, чтобы усилить кровообращение. Потом одела серую кофточку с люрексом и кожаные штаны, с которых смыла чеченскую грязь в раковине под струей воды. Отличная вещь, эти кожаные штаны, протер тряпкой, и дело с концом.

Немного косметики на лицо. Ребята не любят, когда я сильно накрашена. Они вечно выговаривают мне за слишком яркий макияж, за вульгарный вкус, за любовь к кокетству, за вызывающий запах духов и пристрастие к попсовой музыке. Они такие тонкие, деликатные натуры…Тьфу!

Аж противно!

Мы вышли из гостиницы в чудесный вечер, светлый, как голубой хрусталь. В небе уже высыпали яркие, пышные звезды. Совсем недалеко в свете редких фонарей красовался великолепный старинный собор, не помню, как называется. Мы перешли через реку Терек по обледеневшему мосту. Я держалась за Олега, чтобы не упасть.

– Отличный мост, – сказала я. – Страшно романтичный.

– Еще бы! – отозвался Витя. – Меня тут в прошлый приезд грабанули. Прямо на мосту. Нос разбили, стукнули по башке и кошелек отобрали.

– Хороший город, – развил тему Олег. – Старинный, с богатой историей. Все любят спрашивать, сколько времени, хотя у всех на руках часы. Это у них такой способ завязать беседу. Подходят к тебе такие жуткие типы и мрачно так, с угрозой говорят: "Сколько времени?" Надо отвечать: "Иди на хуй!" И они сразу отстают.