Красота моя так непрочна, надо поторопиться передать ее будущему. Я представила себе, как будет выглядеть это дитя, зачатое в любви. Если это девочка, то я бы подарила ей свои карие выразительные глаза, длинные ноги, тонкую талию, изящные кисти рук, длинные ресницы, густые волосы, обаятельную улыбку, прямой носик.
Если будет мальчик, то я хотела бы, чтобы он пошел внешностью и характером в отца. Ребенок станет самым важным звеном в той цепи, что сковывает меня с Андреем.
Я целиком погрузилась в мечты. Я представила себе ту новую красоту, которую сформирует во мне материнство, – как нальются молоком груди и округлятся бедра, отягченные приплодом, и подивилась тому, как сильна во мне женщина. Сколько лет я играла с жизнью, не желая принимать ее всерьез и страшась любой ответственности! Ребенок казался мне несносной обузой. Но пора юношеских причуд прошла, настало время осуществить свое женское призвание.
25 мая
. Почему человечество до сих не выучилось управлять таинственными случайностями зачатия? Андрей говорит, что я слишком нетерпелива, но мне хочется сделать ребенка как можно быстрее, именно в этом месяце. Я пытаюсь вычислить точное время для самого важного творческого акта на свете – читаю массу книг и рисую температурные графики, советуюсь с подругами, кормлю мужа грецкими орехами с медом, чтобы он с честью выполнил свой супружеский долг. Нежнейшую возможность земного наслаждения я превращаю в деловое предприятие.
Андрей страшно злится. Сначала я его десять дней держала на "голодном пайке" (не подпускала к себе, чтобы он накопил побольше спермы), зато теперь ему приходится каждый день в определенное время убегать с работы, чтобы заняться со мной любовью. Вернее, не любовью, а серьезным делом – производством ребенка. "У меня не получается по расписанию!" – кричит разъяренный муж. "Ах не получается! – ору я в ответ. – Смотрите, какая цаца! Нечего распускать нюни! Сосредоточься". Вчера после выполнения ответственного любовного задания я отдыхала в постели в немыслимой позе, боясь расплескать драгоценную семенную жидкость. Андрей встал с мрачным видом и сказал: "Я пойду на балкон покурю, а ты лежи беременей".
Каждое утро я ощупываю свое тело, пытаясь определить, пробудилась во мне плодоносящая сила или нет. Мне кажется, что я уже ношу в себе замечательную тайну. Ах, почему нельзя вмешаться в темное, неразгаданное таинство и установить в нем свои законы!
15 июня
. Мой ребенок не родится. Кусочек живой, трепетной плоти внутри меня должен быть уничтожен. Искорка жизни в моем чреве скоро погаснет, так и не разгоревшись в маленькое пламя. Этот бессознательный росток, который сейчас вслепую, с неслыханным упорством пробивается к свету, не ведает того, что обречен, что еще несколько дней, и он превратится в кусочек окровавленного мяса.
Каждое утро он напоминает о себе легкой тошнотой, и я сначала испытываю острую радость от сознания, что чудо свершилось, и сразу же жгучую боль при мысли о его неизбежной гибели.
Радостную новость о том, что я беременна, и трагическую весть о своей болезни я услышала в один и тот же день. Почти две недели я мучилась от сильнейшего цистита и пила безобидные травяные таблетки, оттягивая визит к врачу. Я предчувствовала и свою беременность, и серьезность заболевания. Я уже не могла вставать с постели, и вчера меня отвезли к урологу. "Болезнь требует срочного вмешательства, – заявил мне врач, получив результаты анализов. – Две недели попьете хороших антибиотиков, и все как рукой снимет". "Но я не могу принимать лекарства, – дрожащим голосом ответила я, чувствуя, как подступают к горлу слезы. – Я на первом месяце беременности". "Вот как! – воскликнул он, хмуря брови. – Это осложняет дело". "Доктор, мне нужны сильные антибиотики?" – спросила я, уже зная ответ. "В том-то и дело, милочка, – сказал он мрачно. – Будь у вас срок три месяца, все было бы проще. Но на первом месяце любые антибиотики могут дать необратимые последствия. Вот что, возьмите мой платок и утрите слезы. Посидите пока в коридоре, а я посоветуюсь со своей коллегой".
Я сидела в официальном кожаном кресле, ожидая своей участи. Уролог ушел и вскоре вернулся с женщиной средних лет в белом халате. Они заперлись в кабинете минут на десять, а потом позвали меня. Женщина посмотрела на меня с грустью и сочувствием и сказала: "Боюсь, Дарья, мне нечем вас обрадовать. Я видела ваши анализы и могу сказать только одно – если через день-два вы не начнете пить антибиотики, инфекция поднимется выше, перекинется на почки и вы вообще не сможете рожать детей". "Но как же мне быть?! – выкрикнула я, захлебываясь слезами. – Что мне делать с ребенком?!" "Это решать только вам", – уклончиво сказала врач. То же самое я услышала в ответ от гинеколога, к которой пришла на прием в тот же день.
Читать дальше