Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

Вчера мы с Артуром провели прелестный вечер на реке Меконг в элегантном ресторане, выдержанном в золотистых тонах. Мы выпили отличного вина, отведали изысканных морских блюд под джазовую музыку небольшого оркестра. Сгорая от нечестивого желания, я почти не слушала, что мне говорит Артур, и думала только о том, как побыстрее залезть к нему в постель. После ужина мы поехали к нему домой, где в этот вечер очень удачно отключили электричество. Артур зажег свечи и поставил приятную музыку. Мы пили вино, Артур вел неспешную беседу, а меня жгла единственная мысль: "О черт! Почему же он не торопится!" Наконец он приступил к делу – медленным поцелуям, неторопливым, осторожным ласкам, нежным объятиям. Я чуть не взвыла от злости. Я разделась с такой быстротой, с какой одевается солдат по сигналу "тревога", и кинулась на него с алчностью голодной акулы. Боже мой! Какое меня ожидало разочарование! В этот момент Артур был похож на вегетарианца, которому предлагают мясной пирожок. Моя рука скользнула к тому месту, где полагалось быть грозному скипетру страсти, но ничего не нашла. Мне стало смешно. Три дня я ждала этой минуты и потерпела такой афронт. Тенгиз был отомщен.

Я оделась, не обращая внимания на протесты Артура, и сказала, что хочу домой.

"Дай мне время, – умолял он. – Тебе будет очень хорошо". Я покачала головой и взяла свою сумочку. В полном молчании мы вышли на улицу-После 1часов вечера служащие ООН не имеют права ездить по городу на машине, и нам пришлось идти пешком. Не успели мы пройти и десяти шагов, как нам наперерез с отвратительным писком бросилась жирная крыса. Я встала как вкопанная и заявила, что дальше не пойду даже под угрозой пистолетного дула. Артур посадил меня на плечи и понес по городу. Последний раз я сидела на закорках у папы, в глубоком детстве, на первомайской демонстрации. Я старалась не давить Артуру на шею и все время жаловалась ему на крыс: "Эти противные твари просто преследуют меня в Камбодже". У ворот виллы мы простились, не глядя друг на друга, и я поспешила в свою комнату к недопитой бутылке джина. Я легла в кровать со стаканчиком неразбавленного джина в паршивейшем настроении и задумалась над превратностями судьбы. В дверь постучали. "Кто там еще?" – вялым голосом спросила я. В комнату вошел Николай с самым разнесчастным видом и сел на край моей кровати. От него пахло виски.

– Даша, я так ждал, когда ты приедешь из Кратье, – сказал он дрогнувшим голосом.

– Ну вот, дождался, – мрачно заметила я. – Что дальше?. – Я так ревновал тебя, мучился, что ты там с Тенгизом, а ведь он красивый мужчина, – лепетал Коля.

Я лениво рассматривала его и думала, что он как личность не представляет для меня литературного интереса.

– Коля, чего ты хочешь? Говори яснее, – поторопила я его.

– Можно я тебя поцелую? – робко спросил Коля.

"О боже! – подумала я. – Шутки богов сегодня зашли слишком далеко". А вслух сказала:

– Что за вздор! Иди проспись.

– Меня мои друзья уговаривают пойти к девочкам в "Мартини-клуб", но я отказываюсь из-за тебя.

– Какая жертва! Я в ней не нуждаюсь. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для тебя.

Тут мне показалось, что я уже в который раз смотрю один и тот же надоевший фильм и реплики героев навязли в губах. От этого утомительного разговора меня избавили подвыпившие друзья Николая, которые утащили его в клуб. Я мысленно пожелала ему легкого пути в мир порока. 26 августа. Чудесный вечер в компании русских дипломатических работников Павла и Евгения. Они повезли меня не в фешенебельный европейский ресторан, а в маленькое симпатичное кафе на открытом воздухе, куда ходит по вечерам местное население. Я пришла в коротком платье, и моекиты кусали меня за голые ноги. Мы ели руками любимое блюдо кхмеров – рисовые крекеры в густом мясном соусе – и пили джин с листьями мяты. После еды мы вымыли руки кусками льда. Павел вспоминал то время, когда он работал в международной комиссии по правам человека сразу после изгнания полпотовских войск из Пномпеня.

Он жил с коллегой в номере гостиницы, где воду пускали тонкой струйкой только в дневное время, когда члены комиссии мотались по джунглям. За день набиралась ванна холодной воды. Когда вечером Павел и его сосед возвращались в отель, усталые и мокрые от пота, они тянули жребий, кто первым полезет в ванну. Павел ломал спичку на две части, если сосед вытягивал половинку спички с серой головкой, то он получал "право первой ванны". После него в уже использованную воду лез Павел. Он вспоминал эту смешную историю с легкой ностальгией.