Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

Мы выпили за знакомство. Его зовут Душан. Он так театрально хорош собой, что кажется ненастоящим. И эти будто нарисованные голубой эмалью очи. Я почти не понимала его английский, и он стал писать все предложения на бумаге. Я лучше читаю по-английски, чем говорю и воспринимаю на слух. Мы исписали целый блокнот.

Графин опустел, нам принесли новый – на этот раз красного вина. Душан подрос но описывал на бумаге все части моего тела с прибавление всевозможмх эпитетов.

Когда он дошел до ног, то отложил ручку и сказал, что не может их описывать, спрятаны под столом. "А если на ощупь?" Глаза его загорелись, а рука скользнула изучал их медленно, бережно,, его пальцы скользили по моей коже Но как только они добрались па. о. сделала протестующий жест и одни" он нее V Он послушался, в качестве вознагрмния за хорошее поведение завладел моей рукой. Он с нежностью перебирал мои пальцы, затем принялся целовать их и покусывать. Кровь бросилась мне в голову, в каком-то ослеплении я позволяла делать со мной все, что ему хочется. Официант наблюдал за нами с большим интересом. Я отдернула руку и сказала, что мне нужно подняться в номер и позволить. "Но потом ты вернешься, и мы поедем кататься по городу", – он говорил повелительным голосом. Я пробормотала что-то в знак согласия. Душан взял мой ключ и внимательно посмотрел на бирку, запоминая номер.

"Если тебя не будет больше четверти часа, я зайду за тобой", – в этих словах было что-то угрожающее, он словно почувствовал надо мной власть.

Я ворвалась в свой номер, скинула узкое платье и встала под душ. Я намылила все тело, представляя, как Душан возьмет его через пятнадцать минут. У меня закружилась голова, и я была вынуждена присесть на край ванны. Прежде чем прозвучит симфония плотской любви, надо собраться с мыслями. "Слишком много вина с утра, – подумала я, чувствуя отрезвление. – А нужен ли мне этот писаный красавчик? Я достаточно с ним поигралась. Лучше сбежать, и как можно быстрее". Я натянула платье на еще мокрое тело, сунула ноги в туфли, спустилась по лестнице в вестибюль и легкой тенью выскользнула на улицу. Да здравствует свобода от собственных желаний! Надо на время укротить свою кровь, иначе я пересплю с половиной Белграда.

26 мая. Легко не замечать войну, сидя в Белграде, трудно игнорировать ее в Вуковаре – городе, разрушенном на 8о процентов. Он стал центром паломничества журналистов, которые приезжают сюда, как на экскурсию, полюбоваться скелетами домов с пустыми глазницами окон, оплетенными кустами крупных алых роз, и заминированными полями, заросшими дикими маками. На всем лежит печать бесцельного черства. Эта сюрреалистическая красота, достойная картин Пикассо, таит в себе смерть – 16оо трупов извлекли из-под Руин, а сколько еще осталось!

Не хватает рабочих рук, чтобы разбирать завалы. Каждая улица была ареной какой-нибудь кровавой драмы- Камю утверждал, что самый удобный способ познакомиться с городом – - это попытаться узнать, как в нем Работают, как здесь любят и как здесь умирают. Работа в городе мертвых замерла, выполняется только самое необходимое, что должно поддерживать жизнь, любовь только поднимает голову, а своей смертью за последние два года здесь никто не умирал.

Да В Вуковаре я отправилась в одно из подразделений ругского батальона, где привела в шок молоденьких солдат. Если бы к ним явилась инопланетянка, они были бы меньше удивлены. За последний год они не видели ни одной русской жен шины.

Эти грубоватые ребята, весьма косноязычные, потребовали у меня карточку аккредитацию ООН, которой у меня разумеется, не оказалось. Тогда они заявили, что им запрещено разговаривать с журналистами без соответствующего разрешения ООН. Я прикинулась возмущенной: "Вы что, хотите сказать, что я приехала за тысячу километров, чтобы услышать такое теплое приветствие?" Они смутились и сказали, что просто боятся пускать меня внутрь, поскольку начальство отсутствует. Их неправильная речь резала мой слух. Наконец один из них решился и пригласил меня в казарму.

"А какие у вас тут развлечения?" – спросила я, осмотрев казенное серое помещение. "Только настольный теннис", -ответили мне. "Так давай поиграем. Все равно делать нечего до прихода вашего командира".

Мы весело перекидывали мячик, похожий на солнечный зайчик, случайно залетевший через окно в казарму. Он все время спрыгивал со стола и норовил ударить по тусклому каменному полю. Приходилось становиться на четвереньки и шарить в поисках мяча под солдатскими шкафами. За этим занятим нас застал румяный молоденький лейтенант. Его красивые каштановые брови удивленно поползли вверх.