Николай Соловьев - Северка

На новый год я пригласил несколько друзей к себе. Нарядил елку.

Мама и Димка к кому-то уехали праздновать. Было восемь человек, поровну девчонок и мальчишек. Девчонки незнакомые, кроме Наташи, ребята – Сашка, Юра и еще один незнакомый мальчик. Оля, которая мне понравилась, во втором часу ночи засобиралась домой, первого числа у нее дежурство в больнице. Проводил ее до метро. Я целовал ее в губы, когда танцевали и когда сидели в полумраке на диване. Это вторая девушка, которую я целую в губы.

Оля похожа на одну из девушек в фильме 'Семь невест ефрейтора

Збруева'. Когда смотрю – вспоминаю. У нее волосы тоже убраны в хвост, лицом немного похожа. Оля интересуется живописью и лесом, она добрая и умная, она давно замужем, у нее сын.

Весенняя сессия, сдаем начерталку – самый сложный пока предмет.

Про заведующего кафедрой Минай Мироныча ходят легенды. Рассказывают, как он берет у студента свернутый ватман, смотрит в него, как в подзорную трубу и говорит:

– Да, что-то есть. Попаду в урну – получите удовлетворительно. Или про то, как Мироныч шел между рядов в аудитории и сказал:

– Кто мне сейчас даст закурить, получит пять в семестре.

Какой-то студент без всякой мысли протянул 'Яву'.

– Фамилия?

С тех пор все стали носить сигареты.

Нашу группу бог миловал. Начерталку сдаем спокойной женщине. Минут двадцать проходит с начала экзамена. Сидим, чертим. Вдруг – двери настежь. Впереди Мироныч, позади свита из пяти человек. Мироныч сходу отправляет одного за другим двух студентов учиться в рыбный университет и кондитерскую академию. Остальные трясутся. Лене поставили четыре, он не согласен, хочет пять, безумец!

– Это кто там хочет пять! – спросил Мироныч. Преподаватели замолчали и опустили руки. Повисла гробовая тишина. Но пять Леня все-таки получил.

По традиции студентов первокурсников заставляют идти на демонстрацию трудящихся первого мая или седьмого ноября. Нам выпало первое мая 1979 года. Рано утром приехали к заводу. Здесь сбор участников. Втузовцы идут в авангарде колонны Пролетарского района, несут красные флаги на длинных флагштоках. Впереди нас только эмблема – подшипник с надписью в две строки 'Пролетарский район'. За нами идет весь ЗИЛ, заводы 'Динамо', 'Шарикоподшипник'. Перед площадью Серпуховской заставы слева появилась еще колонна. День хороший, солнце встает, идем весело. Многие мужики временно выбывают из строя группами по три и возвращаются хмельными. На Манежной площади колонны остановились. Во многих окнах гостиницы 'Националь' видны мужчины в белых сорочках, которые смотрят на площадь, заполненную демонстрантами. Двинулись на Красную площадь.

Исторический и ГУМ украшены громадными красными плакатами. Красная площадь залита музыкой из громкоговорителей:

Звучат поздравления и призывы к трудящимся страны:

– Слава родной Коммунистической партии – организатору и вдохновителю всех наших побед!

– Да здравствует советские профсоюзы – школа коммунизма!… Ура, товарищи!!!

– Да здравствует Ленинский Комсомол – верный помощник коммунистической партии! Ура!

– Сто одежек и все без застежек!…. Капуста, товарищи!!

На трибуну мавзолея поднимается родное политбюро в шляпах и лично

Леонид Ильич. Вся страна знает их как облупленных: Они в городах не блещут манерой аристократов. Но в чутких высоких залах, где шум суеты затих, страдают в бродячих душах Бетховенские сонаты, и светлые песни Грига переполняют их. Поднимаясь по ступеням мавзолея, политбюро поет хором:

Будет людям счастье, счастье на века

У советской власти сила велика

Сегодня мы не на параде

Мы к коммунизму на пути

В коммунистической бригаде

С нами Ленин впереди.

У микрофона иностранные гости. Фидель Кастро, кубинский руководитель:

– Цигель, цигель, ай люлю!

Эрик Хоннекер, председатель Социалистической Единой партии Германии:

– Доннер Веттер!

Радостные лица демонстрантов в едином порыве скандируют тысячекратное: 'Ура!', 'Слава!', 'Что посеешь – то пожнешь!'.

Демонстранты несут портреты членов, кумачовые лозунги, транспаранты:

'До свиданья, будь здорова, пионерчатое слово!',

'Без лишних слов, без громкой фразы, в любых условиях, везде большое дело водолазы спокойно делают в воде',