Николай Соловьев - Северка

Молодой дяденька курит облокотившись на перила в пяти шагах от меня и с наглой усмешкой смотрит сбоку на меня. Я посмотрел – в глаза не смотрит, смотрит куда-то в область груди. Посмотрел снова, уже подольше. Также смотрит, с ухмылкой и не отворачивается. Место такое, что уйти не куда. Подумал, подошел и встал плечо к плечу с ним. Можно было и в шаге, но я встал вплотную. Сразу он не сдвинулся, не посмотрел на меня, не отошел, как любой нормальный человек. Только минуту спустя отошел. Подошел автобус, поехали.

Почему-то изменили программу экскурсии. Едем по Владимирской, гид говорит: – А в этом здании находится республиканское кгб, если кому-то нужно, пожалуйста…

Приехали в действующий женский монастырь. Автобус остановился и к двери подошел молодой дяденька, предлагает бесплатную газету. Плохо отпечатанная, судя по всему даже не районная, а совсем мелкая.

Посмотрел: на первой полосе Путин и Кучма. Вернул обратно. Осмотрели монастырь, вернулись в автобус. Человек с кресла впереди без вступлений повернулся, протянул мне газету, которую я не взял и спросил: – Не хотите почитать, интересно. Я отрицательно покачал головой.

В троллейбусной остановке от моего дома рынок. Пустой. Яблок нет.

Правда есть дешевая клубника. Яблоки нашел в изобилии в центре города. И вообще в центре много фруктов.

Раньше Киев я знал по фильмам 'Адъютант его превосходительства',

'Прощайте, голуби', 'За двумя зайцами', по Булгаковской 'Белой гвардии'. В детстве читал роман Вигдоровой. Не запомнил название.

Действие происходит в 1918 или 1919 году. В Киеве идут бои, встречаются названия: Подол, Арсенал. Теперь я знаю, где Арсенал,

Подол Крещатик, Дарница, Андреевский спуск.

Зефир в Киеве не такой вкусный, как наш от Ударницы.

Купил историю Украины на русском. Интересно. Раньше кроме Петлюры, немцев, Скоропадского и Щорса ничего не знал. Купил книжку про

Красную шапочку и серого волка на украинском языке. Интересно, смогу ли понять язык. Иногда встречаются слова, у которых нет аналогичных корней в русском. Откуда они их только набрали? У польского на удивление больше общего с русским языком. Только латинские буквы. Не берусь утверждать точно, но у них можно встретить надписи наподобие

'whod', 'wyhod', 'objazd'.

Решил вернуться в Москву, а оттуда ехать в Варшаву. Карты Украины и Чечни выбросил. Историю Украины прочел и оставил в лесу на пеньке и русский песенник тоже оставил – чуть тяжелее сумка – начинаю хромать.

Хозяйка квартиры пять минут вырывала у меня из рук пакет с мусором. Говорю ей, что мне он еще понадобится. Вцепилась. Странная тетенька. Вообще-то там обрывки моего заявления.

Билетов в купе и плацкарте не было, поехал в мягком вагоне. Стоит чуть дороже самолета. В купе телевизор. Один или два канала с видео.

А еще два канала подключены к видеокамерам. Один показывает вид коридора справа от купе, другой – слева. Со мной едет дяденька лет тридцати пяти. Его провожала жена. Едет в командировку. Он представился мне, зачем-то. Полностью с фамилией и отчеством. Я сказал очень приятно и назвал только имя. Разговора не получилось, меня не интересуют знакомства, у меня другие проблемы. Через одно купе едет Наталья Варлей.

В нашем вагоне едут столько иностранцев. То и дело слышно:

'цурюк', 'натюрлих', 'вау', 'камон эврибоди', 'норсульфазол…Пуркуа норсульфазол?'

Дверь купе приоткрыта, и я вижу в коридоре американца. Стоит и смотрит в окно. Вот он долгожданный случай рассказать все свободному человеку! Но до меня так туго доходит, что я преспокойно прикрываю дверь. Посидел, посидел, а судьба снаружи снова открыла дверь. Стоит американец, ждет, но лицо уже кислое. И вновь я закрыл дверь. И опять ее открыл кто-то. И опять я закрыл.

Москва. Мне не удобно возвращаться на квартиру в Крылатском. Ведь этот месяц не оплачен. Снял номер на сутки в гостинице Киевской у вокзала. Появилась еще одна идея, но поздновато. Нашел в справочнике агентство по трудоустройству за рубежом. Можно устроиться на сельхозработы, приехать и попросить убежища. Агентство берет за услуги пятьсот, шестьсот долларов. На самолет нужно еще пятьсот. К сожалению, у меня уже нет таких денег, значит поеду в Польшу. Купил билет в Калининград.

В три часа ночи наш поезд остановился на белорусском погранпункте.

Раздали листки декларации. Я указал оставшиеся у меня девятьсот долларов. В моем портмоне лежат 1800 рублей и 30 долларов. Не подумал, что и их нужно указывать. В декларации требовалось указать, если везешь больше тысячи долларов. И потом как я могу потратить эти деньги в три ночи на темной глухой станции, не боясь при этом отстать от поезда.