Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

– Нет, это был швед. Русских там не было вообще. Он – менеджер.

Примерно такого же возраста, как и Лиза – лет под пятьдесят, приятный мужчина. Они сразу понравились друг другу. На – пей, я больше не хочу! – и она сует мне в руку открытую бутылку с пивом, надпитую примерно на треть.

Автоматически я беру у нее бутылку и делаю большой глоток. Мне не следовало бы пить пиво после водки, но я об этом не думаю. Я пью пиво и чувствую, как меня развозит. Но ничего не могу с собою поделать, остановиться уже невозможно.

– Пойдем в спальню, – предлагает Пия, – и поговорим там.

– Пойдем, – соглашаюсь я.

В спальне она раздевается до трусов и ложится под одеяло, указывая мне присесть рядом на краешек кровати. Я послушно следую ее немому указанию. Сажусь. Она поправляет под головой подушку, устраиваясь поудобнее, и говорит:

– Знаешь, Владимир, я все сегодня решила. Я тебя не люблю!

– Что? Ты решила, что ты меня не любишь? Как это?

– Да, я тебя не люблю! Ты не подходишь к моим друзьям. У нас разная культура и разный менталитет. Ты – совершенно другой!

– Но еще вчера ты кричала через всю улицу Чайковского, что ты меня любишь!

– Нет, я кричала просто – "Привет!".

– Неправда!

– Нет, правда! Я тебя не люблю!

– Конечно, согласен, я не подхожу к твоим друзьям, потому что мне почти не о чем с ними говорить, но мы-то с тобой подходим друг другу! И, прежде всего – в постели! А это – самое главное!

– Сегодня в "Time out" было так весело, и я не могла себе представить тебя вместе с моими друзьями в этой ситуации, да ты и не пришел, потому что тебе это было неинтересно!

– Подожди, мне надо еще что-то пить, иначе я сойду с ума.

– Пойди – посмотри на кухне. В шкафу должен быть открытый коньяк.

Я бросаюсь в кухню и в шкафчике рядом с холодильником нахожу несколько открытых бутылок. В одной из них остатки "Кошкенкорвана", которые я допиваю залпом. В другой – французский коньяк. Коньяк я беру с собой в спальню, отхлебывая прямо из горлышка большими глотками.

– Так, а теперь подробней – ты меня не любишь, но зачем ты хотела тогда ходить за меня замуж, если ты меня не любишь? Скажи мне – зачем?

– Может быть, я люблю тебя, но не так, чтобы ходить за тебя замуж!

– Но ведь это была твоя идея!

– Понимаешь, если бы я тебя очень сильно любила, мне было бы все равно, есть ли у тебя другие женщины или нет. Когда сильно любишь, это не имеет значения.

– Но ты же сама мне изменила в среду с кем-то другим!

– Если бы я ходила за тебя замуж, я бы никогда не сделала секс с каким-то другим мужчиной, пока я замужем. А ты что, ревновал, да?

– Да, я ревновал, мне было очень больно!

– Знаешь, я уже всем сказала о своем решении!

– Черт подери! Зачем? Разве это кого-то касается?

– А ты знаешь, что мне сказала Лиза?

– Что? Что она тебе сказала?

– Она сказала, что это очень жалко, если ты не останешься нашим другом. Давай будем просто друзьями! Ты согласен?

– Пия! Все, что ты говоришь – бред! Ты просто находишься сейчас в состоянии аффекта под впечатлением победы финнов в полуфинале. Завтра это пройдет! – под эти слова я просовываю руку под одеяло, чтобы потрогать ее за грудь, но она решительно мою руку отталкивает.

– Нет, это не пройдет! Я все решила! И мы больше никогда не будем заниматься с тобой сексом! Ты понял? Никогда.

– Послушай! Я тебя полюбил! Мне трудно сейчас формулировать свои мысли, поскольку я слишком много выпил, но я хочу сказать тебе, что я тебя люблю. А ты упускаешь свой шанс. Вероятность того, что ты найдешь себе другого мужчину, ничтожна! Ты же никому не нужна! Но если ты решила, я принимаю твое решение. Знаешь, я хочу подарить тебе на память о нашей любви одну из своих картин – пусть она останется у тебя. Через несколько лет, когда Кай вырастет большой и навсегда от тебя уйдет, а начинать новую жизнь и строить новую семью будет уже поздно, ты сможешь смотреть на нее и вспоминать о мужчине, который тебя любил!

– Хорошо, а теперь – уходи!

– Но я ведь ужасно пьян, Пия! Мне не дойти. Ты же видишь это сама! Можно я посплю на коврике рядом с твоей кроватью и уйду утром? Пожалуйста…

– Нет, уходи сейчас! Тебе здесь идти совсем недалеко, как-нибудь дойдешь!

– Ладно, сейчас, – допив бутылку до дна, я ставлю ее на пол и с трудом поднимаюсь на ноги. Меня шатает. Словно со стороны я чувствую свой запах перегара, редиски и чеснока с луком. Я сам себе противен, мне не хочется жить, опущенному и униженному, в жопу пьяному и безутешному.