Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

И я абсолютно уверен, что стоит мне летом куда-нибудь отлучиться, скажем – в Вену на выставку Хайдольфа, чтобы помочь ему с возведением капеллы в Кюнстлерхаусе, то, вернувшись через месяц-полтора, я найду Ольгу в объятьях другого. Могу биться об заклад, что так оно и будет. Для этого не надо быть провидцем и уметь заглядывать в будущее.

Достаточно отлучиться, и – вуаля, то есть – вот вам, пожалуйста, подвиньтесь и отойдите в сторону, вас здесь не ждут, но по телефону еще поговорят, хотя и так все ясно, чего тебе еще надо, козел, сам виноват, а то кто же еще, надо было не сваливать, а оставаться здесь, или брать меня с собой, или, сам знаешь, жизнь – это жизнь, а годы уходят, ждать каждого – не наждешься, короче говоря, позвони мне вечером, только я буду поздно, а лучше – завтра, да ты не пропадай, звони, очень рада тебя слышать, но нет времени, надо наносить визиты родственникам, извелась вся, ближайшие полторы-две недели расписаны по минутам, целую, дружок, как-нибудь встретимся, у тебя плохое настроение, но и это пройдет, ты найдешь себе девочку, не грусти, сходи в кино, или в бар, устрой вечеринку с друзьями, познакомься в метро и так далее и тому подобное. Все это знакомо. Множество раз. Бесконечное повторение пройденного.

К вопросу о русских женщинах – они редко умеют комбинировать и вести несколько полноценных любовных линий одновременно, начав новую, они обрывают старую, оставляя за собой пустыню, изменяя, они при этом и предают, не понимая, что измена – это еще не предательство. Ведь кроме любовных отношений есть человеческие.

От этого полового максимализма и измен-предательств меня всегда будет коробить. Но воспитать женщину невозможно. Однажды я женился на семнадцатилетней, надеясь сделать из нее девушку своей мечты, но обломался, она сделала меня несчастным. Жениться на женщине с надеждой, что она станет лучше – глупо, после вступления в брак женщины становятся только хуже, потому что у них пропадает стимул заниматься самоусовершенствованием.

День рождения Ленина. С днем рождения, вождь! Мы с Будиловым идем на вводную лекцию в кинотеатр "Ленинград". Весенние запахи лезут в ноздри, а весенние звуки – в уши, в глаза лезут ноги девушек, а в рот уличная пыль, разгоняемая по оттаявшим от снега улицам заблудившимся ветром, растерянно бросающимся в разные стороны и закручивающемся на месте в смерч, подымающий бумажки и легкий мусор.

На вступительной лекции показывают фильм об иридодиагностике. Существует точка зрения, известная еще из древнейших времен, будто все болезни человека отражаются в глазе. Если знать, куда и на что смотреть, то, заглянув в глаз, можно безошибочно определить, чем человек болен. При советской власти в Киеве был создан даже специальный научно-исследовательский институт, занимавшийся разработкой иридодиагностики. Фильм был снят лет тридцать назад, но не в том суть. Он служил лишь примером для аргументации того, что глаз – это только отражение нездоровья прочих органов и общей или местной зашлакованности. Таким образом, чтобы вылечить глаз, надо вылечить все остальное, но, прежде всего, очистить печень.

Большой зал кинотеатра "Ленинград" битком набит пенсионерами.

– Знаешь, – говорит Будилов, – мне плохо. Наверное, это оттого, что я здоровый, а они здесь все больные. Это же, как сообщающиеся сосуды! В меня переливается от них всякая гадость. Пойдем скорей, не то мне станет еще хуже.

– Если тебе становится плохо, значит, кому-то в это время становится хорошо.

– Я не хочу, чтобы кому-то становилось хорошо! Я хочу, чтобы мне не было плохо!

– Ладно, пойдем, погуляем в Таврическом парке.

Из Таврического сада мы выходим на Парадную улицу. Проходим мимо казарм справа и видим слева магазин промтоваров. Заходим посмотреть, что там есть интересного, и находим раскладной шезлонг. Это для балкона. Я покупаю шезлонг и заношу его домой. Заходим к Будилову пить чай. Начало шестого. Мессидж от Пии – "We just came. Call me at home". Звоню ей домой. Нету. Звоню через десять минут. Запыхавшийся голос:

– Ездила на заправку. Ты где?

– Я у художника Будилова. Мы пьем чай.

– Придешь?

– Через полчаса. А оленье мясо?

– Да, я привезла тебе оленьей колбасы.

– Отлично, тогда – бегу!

– Уходишь? – спрашивает Будилов.

– Ухожу, но мне остро необходим твой совет. Скажи, что мне делать с этим крючком? Пие его подарил ее бывший бой-френд из Новой Зеландии. Когда она была у меня, она его сняла и забыла. Я стал его носить, а потом решил выбросить. Но Пия просит его назад. Не знаю почему, но мне не хочется его отдавать.