Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья

С Олегом побеседовали. Сначала Главный инженер фирмы, потом прораб, руково-дящий работами на "Красном пролетарии", родном когда-то заводе братьев.Что ж, видно, дошла очередь и до этого завода. Он уже с полгода, как стоял. Пару месяцев Олег прора-ботал в цехах "Красного пролетария", руководил бригадой рабочих, занимающихся де-монтажем и вывозкой оборудования с территории завода. Работа была не трудная, с ней Олег спокойно справлялся. Ведь он когда-то, еще в Советские времена, после института поработал в

Подлипках и мастером цеха, и старшим мастером и даже начальником экспе-риментального участка. С людьми он ладить умел. При необходимости мог спокойно и отматерить и заставить делать любого именно то, что необходимо было в данный момент сделать.. Лодырничать на работе, сачковать или же садиться себе на шею никому никог-да не позволял. Работой и ходом событий в своем коллективе управлял спокойно..

Наверное, обо все этом наверх доложили. И его вызвали в офис фирмы. Один из братьев. Павел долго беседовал с ним.. И затем направил Олега под Кострому на подзем-ное ракетно топливное хранилище начальником объекта.

Олег был к этому времени уже совсем один. Жена ушла от него. Это был для не-го удар страшный. Потому что от него ушла женщина, которую он любил; ушла от него женщина, ставшая его первой, еще со студенческих лет, любовью; ушла от него женщи-на, с которой он когда-то сыграл в красном уголке студенческого общежития молодеж-ную свадьбу, ушла от него женщина, которой он за всю их совместную жизнь так ни разу и не исхитрился изменить. Не исхитрился не потому, что не было такой возможнос-ти, а просто потому, что не испытывал подобной необходимости. Ушла после пятнадцати лет совместной и ничем таким особым не омраченной жизни..

А ушла жена к какому-то рыночно-торговому боссу, под крышей и на кровати которого она начинала свою новую жизнь в рыночной системе страны и теперь успешно ее продолжала. Настолько успешно, что она даже отказалась от претензий на их совмест-ную двухкомнатную квартиру в Подлипках, полученную ими от завода еще молодыми специалистами. Но это Олег так думал, когда размышлял об уходе жены.

Как же оно про-изошло на самом деле, он не знал. Узнает, но..потом, потом, гораздо позже. И поймет, что никаких оснований для плохих и грязных мыслей о собственной жене у него не было сов-сем.

Жизнь-штука не всегда предсказуемая, и ее обстоятельства для них обеих сложились так, что каток проклятых девяностых прошелся по жене гораздо более основательно, чем по нему самому и разбросал их по совершенно разным углам этого мира.. Причем, ее угол оказался далеко, далеко не только от Олега, но даже и от той страны, где они оба родились и выросли. Оказался он аж в самых Арабских Эмиратах!. А угол Олега – это убогая и примитивная "двушка", которой они были рады до смерти после окончания института и которую им дали тогда потому, что жена была уже на шестом месяце беременности пос-ле окончания нститута. Руководство завода тогда пошло им навстречу и предоставило через "Совет молодых специалистов" необходимую жилплощадь. Пусть не новую, пусть за счет переселения. Пусть даже и

"хрущевку".Но это все же была отдельная двухком-натная квартира в кирпичном пятиэтажном доме на втором этаже. И в прекрасном, бла-гоустроенном районе совсем недалеко от городского парка..

Но с беременностью у жены ничего хорошего не получилось.

Беременность про-текала тяжело и на седьмом месяце ее положили в больницу на сохранение. Но сохранить ребенка не удалось.. Произошел выкидыш. И врачи констатировали печальный вывод – детей у нее не будет никогда. Что-то в ее организме было не так и детей она не сможет вы-нашивать. На пятом-шестом месяце беременности ее организм будет отторгать ребен-ка. Всегда. Ребенок для ее организма – инородное, чужое тело. Три раза они пытались об-мануть природу. И три раза у жены происходил выкидыш. После чего они примирились с судьбой. Но ребенка из детдома брать не решились. Жена – не соглашалась. Ни в какую. Она была человеком крайностей. Раз уж природа не дает им своих, то и чужие дети не нужны. Они никогда не станут для нее своими. Может, она была здесь и права. Ведь дети – это, в первую очередь, женское дело. И если женщина не принимает чужих детей, то лучше с ней согласиться. Значит, чужие для нее всегда останутся чужими. А в семье – это страшно. С детьми, в первую очередь, и чаще всего общается женщина. А не мужчина. Дети – ее сфера жизни и сфера ее обязательных интересов Мужчина в таком деликатном деле, чаще всего – посторонний, если не совсем случайный человек.