Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья

Минут через пятнадцать стол у него был уже накрыт. Стол венчала сковородка с дымящейся жареной картошкой. Он любил есть картошку прямо из сковородки. Своеоб-разное получается ощущение вкуса, гораздо более сильное и впечатляющее, чем из тарел-ки. Ну, а рядом, тоже дымящиеся шпикачки в тарелке и тарелка нарезанной осетрины. И пару кусочков бородинского черного хлеба. Вообще-то Олег предпочитал батоны. И с батонами он ел все, чем питался. И первое, и второе, и треть, если только оно было это третье. На третье почему-то у Олега ни фантазии, ни духа никогда не хватало. Поэтому чаще всего обходился без третьего. А белый хлеб – студенческая привычка.

Хорошая или плохая – трудно сказать. Но студенты в общаге покупали только батоны Чаще всего обыч-ные Московские за 14коп. И если они были свежие, мягкие, да еще и теплые, то удержать-ся и не съесть батон, причем, съесть не из-за того, что хочется есть, а просто потому, что они были невероятно вкусные и становилось невтерпежь от их дурманящего голову хлеб-ного запаха И черного хлеба в общаге найти было практически невозможно. Но картошку жаренную Олег предпочитал все-таки есть с черным хлебом. Белый к картошке сейчас по-чему-то не шел Не тот вкус получалсятогда у картошки. Совершенно не тот.

Так что с бородинским черным получился у Олега вполне приличный стол для ужи-на…Нормальный стол для одного. Не хватает, правда, главного для общего завершения этого импровизированного натюрморта – бутылки водки. Олег достал недостающую бу-тылку из холодильника, взял из подвесного кухонного шкафчика свою обычную стопку, потом подумал-подумал и поставил стопку на место. Вместо нее взял стандартный гра-неный стакан. Сегодня день его приезда домой.

Поэтому стопочками здесь сегодня не обойтись – надо бы чего-нибудь побольше. Ведь он дома и идти ему некуда.

Олег налил полный стакан водки, до самой отметки в верхней его части, взял стакан в руку, поднес его ко тру и не спеша, спокойно выпил. В далекой своей молодости, когда он только начинал вступать во взрослую жизнь и, естественно, начинал пробовать спирт-ное, водку он пил очень тяжело. Его организм не принимал водку, бунтовал и не желал впускать в себя эту отраву.. Приходилось сильнейше напрягаться и буквально впихивать насильно в собственный желудок каждый глоток водки, с трудом подавляя рвотный им-пульс.. Но теперь он пил водку спокойно, как воду, не ощущая никакого дискомфорта.. То ли водка стала другая, более приемлимая для него, то ли он сам за эти годы основательно изменился. Во всяком случае, выить стакан водки для него теперь никакого труда не представляло. Не то, что раньше.

Правда, стаканами он теперь пьет редко. Очень редко. Нет причины оглаушивать себя. Но сегодня – можно. Сегодня разрешается.

Выпив волдку, Олег запил ее минералкой. Прямо из бутылки. Пивом он водку не за-пивал. Не любил. Слишком уж в голову било. Дурным он становился после такого ерша.. Очумелым каким-то, а не просто пьяным или выпимшим. А после водки, запитой мине-ралкой, в организме просыпался зверский аппетит. Хотелось есть. И он с удовольствием приступил к ужину. И через каких-нибудь полчаса стол опустел. Олег смолотил все, что приготовил. Он выпил еще напоследок минералки, затем откинулся на спинку стула и за-курил. Настроение у него было великолепное. Пить больше не хотелось. Можно было те-перь и делами заняться.

Но делами было заниматься лень. Да и какие у него могли быть сейчас дела в доме, в котором он не был черт те знает сколько времени? Что, приготовит себе на завтра еду? Что-нибудь из первого?

Свой любимый украинский борщ? Да ну его в болото! Обой-дется! Он ведь не из неженок, парень тертый. Жратвы – полный холодильник. Не буду ни-чего сегодня готовит. Сойдет и так. Не буду. Не буду – и баста!..

Однако помыть посуду после ужина придется. Не любил Олег грязнойц посуды у се-бя на столе или в мойки. Не любил – и все тут!

Дискомфорт какой-то на душе появлялся.. Даже кино по телевизору не мог смотреть. Словно мешало что-то постоянно. Беспокой-ство какое-то. Как гвозд ь в ботинке. Поэтому он всегда после еды сразу же мыл посуду. Всегда. Помыл и сегодня. И только потом со спокойной душой и умиротворенной со-вестью пошел в большую комнату, где стоял телевизор.

Несколько дней Олег не выходил из своей квартиры. Пил, ел, спал, смотрел теле-визор, снова пил, снова ел, снова спал и снова смотрел телефизор. Смотрел то общерос-сийские программы, то фильмы по видаку из своей видеотеки. Худо-бедно, но у него на-бралось свыше сотни видеокассет. В основном, триллеры, ужастики, мелодрамы, эротика и порнуха. Смотрел по настроению. То одно, то другое, то третье.