Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья

Елена Викторовна такого к себе безобразия терпеть не стала и подала на развод. Родители мужа особенно возражать против развода не стали и даже квартиру оставили за Еленой Викторовной. Муж написал официальный отказ от претензий на жилплощадь и выписался из квартиры. Родители настояли. Так. Еленв Викторовна осталась одна с ребен-ком. Оно бы вроде и ничего, можно было потихонечку жить, но здесь грянули памятные девяностые годы, когда все рухнуло буквально в одночастье и больнее всего ударил раз-вал страны по ее самой образованной и самой интеллектуальной части – по интеллиген-ции. По педагогам, по врачам, по инженерам. Жить Елене Викторовне стало настолько ту-го, что она обратилась за помощью к родителям бывшего своего мужа. Те взяли внука к себе. Не насовсем, нет. Просто, внук до лучших времен стал жить у них. Елена Викторов-на навещала сына, бывала у них часто, точнее, старалась бывать у них часто, но жизнь крутила ее судьбу по совершенно иным законам.

Как и многие женщины интеллигентки с высшим образованием, она кинулась в тор-говлю. Здесь вроде бы не требовались специальные знания и профессиональные навыки. Купил подешевле, продал подороже.

Разницу положил в карман. За вычетом издержек всяких.. Что тут может быть сложного? Да и выбора-то у нее не было. И пошло- поехало. Что ни говори – рынок. А на рынке нужен товар. А товара-то своего – нет.

За товаром на-до ехать за границу. С сумками, с баулами в Турцию, в

Польшу, в Финляндию и даже в Китай. И за каждый свой шаг – плати, плати, плати и еще раз плати..А чем платить, если первичного капитала хватило только на билет до Турции. Да и то эти деньги были взяты в долг. И не просто в долг, а под сумашедшие проценты. А нет денег – плати натурой. Ты – женщина красивая, на таких спрос большой. И платила, и расплачивалась собой. А куда денешься? Не она первая, не она и последняя. Все женщины на рынке так живут. Стало попроще, когда через пару лет у нее появилась крыша. Один из воротил рынка в Костро-ме. Кавказец. То ли грузин, то ли азербайджанец, то ли чеченец – кто их разберет. Все они одинаковы. Все хищники.

Обычных русских за людей не считают, смотрят на них пре-зрительно и свысока. А женщин на рынке считают частью своего товара. Берут, когда хо-тят и сколько хотят. Берут и для собственного удовольствия, берут и для обслуживания целых компаний своих друзей.. Разрешения не спрашивают. А будешь выступать – уматы-вай отсюда. И знай, что нигде ты больше на работу в Костроме тогда не устроишься. А бу-дешь добиваться правды – можешь исчезнуть навсегда. Сейчас многие пропадают. Осо-бенно красивые женщины. И концов не видно.

И Елена Викторовна прошла эту рыночную школу сполна. Но в грязь не упала. Со-хранить себя ей удалось.. Достоинства своего человеческого и женского не потеряла. А потом судьба смилостливилась к ней. У ее покровителя был старший брат, владелец сети Костромских гостиниц и ресторанов. Он взял ее к себе. Сначала одним из помошников, а потом сделал директром гостиницы "Кострома".

Естественно, что Елена Викторовна ста-ла его любовницей. Жизнь ее потихонечку утряслась и приняла цивилизованные вроде бы рамки. Но в конце девяностых в Костроме начался ожесточенный передел собственности. Бывшего ее рыночного покровителя взорвали вместе с машиной, а потом и нынешнего ее хозяина прошили автоматной очередью на пороге собсбвенной виллы на живописнейшем берегу Волги недалеко от Ипатьевского монастыря.. Но он выжил, вывернулся, хотя и стал инвалидом и ездил теперь с перебитым позвоночником на инвалидной коляске..Он был неглупым мужиком, жестким и решительным. Он принял меры. И целую неделю в Костроме шли разборки со стрельбой и взрывами. В итоге победа оказалась за ним. И все в городе успокоилось. Вот тогда-то он и сделал Елену Викторовну хозяйкой гостиницы "Кострома" вместе с находящемся в ней рестораном. То ли – блажь, то ли награда своей любовнице за ее хорошую работу в постели.

Кто – знает? А сам он потом улетел в Амери-ку, где вскоре и умер во время операции на позвоночнике. по устранению последствий от полученных ранений. Делами его фирмы, а точнее, целой сети фирм в разных городах России стали заниматься два его сына. И вроде бы не так уж и плохо. Потому что с тех пор в Костроме наступила тишина.

Стрельб и взрывов не стало. Елену Викторовну они не тревожили.

Наверное, стара была для них. Но крышевать ее, видно, все-таки крышева-ли. Потому что ее вообще в городе никто теперь не трогал и даже не пытался наезжать или зацеплять. Работала она спокойно.