Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

Он, как и раньше, не боится плыть против течения: поддерживает заявление Иоанна Павла II о том, что аборт остается преступлением перед Богом, даже если беременность наступила в результате изнасилования в ходе военных действий и, словно понимая, что проза здесь звучит недостаточно убедительно, создает и исполняет в дуэте с певицей Нада (победительницей Санремо-98) замечательную песню Il fglio del dolore (Сын боли) — диалог между беременной женщиной и изнасиловавшим ее солдатом.

Впрочем, на этот раз взгляды Челентано (ничуть не изменившиеся за двадцать лет) находят гораздо больше понимания, чем в былые времена — Италия сильно изменилась за то время, которое артист провел в добровольном затворничестве — синтез традиционных ценностей и гуманизма стал знаменем многих политиков нового поколения.

За Io non so parlar d’amore следует вышедший в этом году альбом Esco di rado e parlo ancora meno (Я выхожу из дома редко, а говорю и того меньше), еще сильнее укрепивший позиции «обновленного» Челентано, и новое телевизионное шоу 125 millioni di cazzate. Название этой передачи [3] К сожалению, оно с трудом поддается переводу на русский: поскольку в великом и могучем у слова «х**ня» некоторые проблемы с множественные числом. Но речь идет о 125 миллионах именно этих вот самых. — Прим. автора. стало очередной проказой Челентано и вызовом закоснелым устоям: ведь еще десять лет назад в рекомендациях для работников RAI советовалось не употреблять словосочетание «член парламента», чтобы зрители не подумали чего-нибудь лишнего. Несмотря на возражения (упирались, впрочем, не столько руководители канала, сколько дикторши, которым предстояло объявлять программу передач), вечный проказник настоял на своем, грозя разрывом многомиллионного контракта, передача с «неприличным» названием заняла свое место в программах (прикрытая, правда, стыдливым отточием на месте двух z). И снова успех, и снова скандал: жесткая позиция, занятая певцом против пересадок органов и эвтаназии, вызвала бурю звонков, чуть не обрушившую телефонную сеть страны.

Итак, вернемся к тому, с чего начали: Адриано Челентано нынче популярен в Италии как никогда. (Или как всегда?) Несмотря на это, он остается во многом верен образу жизни «затворника из Гальбиато» — не дает интервью (на презентацию последнего альбома он отправил вместо себя супругу и пародийный клип, в котором певец разыгрывает в своей трактовке ключевые сцены из «Гладиатора» Ридли Скотта), не выступает с концертами (достойной площадкой для себя на настоящий момент он считает только «Ла Скалу», хотя не отказывается в своем любимом стиле, без предупреждения, появляться на сцене на концертах товарищей по искусству), не появляется на тусовках, а об отношении его к перспективе участия в Санремо мы уже говорили выше. И, наверное, является чуть ли не единственным зрячим итальянцем, который не смотрит передачи с участием Адриано Челентано. Чудачество, как известно, присуще гениям.

Какую, впрочем, точку? Скорее, многоточие…

Шестьдесят три года — еще не возраст, тем более — для страны с одной из самых высоких продолжительностей жизни в мире. Непредсказуемый Адриано еще в состоянии многим нас удивить. Жизнь его на фоне биографий многих актеров и музыкантов нашего времени действительно порою выглядит удивительно благостно: возможно, впрочем, что что-то не в порядке со временем, а не с Челентано. Говоря о нем, поневоле сбиваешься на житийный тон, удивляясь цельности и упорству этого человека, его работоспособности и уверенности в своей правоте. Тем более что сравнить его ни с кем из отечественных деятелей шоу-бизнеса не представляется возможным — не тот калибр.

Ну вот, пожалуй, и все. Рассказать удалось не так уж много, но будем надеяться на то, что этот рассказ поможет обратить на Адриано Челентано внимание тех, кто не был двадцать лет назад на той прибрежной танцевальной веранде, над которой в пряном крымском воздухе звенели мелодии Soli и Se il tempo se ne va…

Москва — слово женского рода. Вот с этого и начнем. Графическое изображение Москвы (вид сверху) напоминает:

1) колбасу ветчинно-рубленую (ж. р.) в разрезе;

2) мишень (ж. р.) для игры в «дартс»;

3) женский половой орган (ж. р.).

Последняя ассоциация особенно важна (впрочем, и первые две — при глубоком анализе — сводятся к третьей).

Это если посмотреть сверху. Вид сбоку обманчиво фалличен: фаллоимитатор высотою в добрых полторы тысячи футов, вибрирующий в метровом и дециметровом диапазоне, сбивает с толку наивных приезжих. В этом и состоит его назначение: так женщины некоторых африканских племен, отправляясь в лес, подвешивают на пояс маленький деревянный членик, дабы сбить с толку сексуально озабоченных духов леса. В другой интерпретации башня — это пристяжной протез, посредством которого Москва, выступающая в активной лесбийской функции, имеет Россию (ж. р.).