Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

Бил пулемет, кипела вода вокруг катера. Ответный огонь уже стих, потому что не было в живых ни одного моряка, но Слава продолжал расстреливать катер.

Одна из очередей прошила топливный бак, и катер вспыхнул факелом. И тут же что-то в нем сдетонировало, грянул взрыв.

Пулемет наконец умолк. Слава растерянно смотрел, как горит катер, и бормотал:

— Нет, нет… Нет…

Все так же растерянно и медленно он перевел взгляд туда, где только что была Кид, но не увидел ее. Он подбежал к краю крыши, выглянул вниз.

Она лежала у самой стены, по краям фуфайки растекалось красное пятно.

— Так не бывает, — шепнул Слава и бросился к люку.

Он стоял перед девушкой на коленях. Она была мертва.

Адмирал на палубе оторвал от глаз бинокль и выкрикнул:

— Черт побери, что они делают!

И бросил стоявшим рядом офицерам:

— Подготовить десант к высадке!

Он не договорил, отвлеченный каким-то громким и неожиданным звуком. Он оглянулся вбок, и глаза его полезли на лоб.

— Что это? — прошептал адмирал.

От стартовой установки медленно отрывалась, оторвалась наконец и устремилась в сторону острова ракета. За ней последовала вторая… третья…

Атолл последние секунды стоял прежним, потом огненная дуга вонзилась в него, и все, что было там, потонуло в огненном водовороте.

Второй взрыв вознес к небу какие-то ошметки. Что именно, понять посреди огня и дыма было невозможно…

— Кто дал команду? — кричал адмирал.

К нему бежал уже морской офицер. Добежал, вытянулся по струнке, быстро выговорил:

— Самопроизвольный запуск, должно быть, ошибка компьютера.

Посреди океана качалась маленькая резиновая надувная лодка. В ней на коленях стоял Агап. Стоял и смотрел на гибнущий остров. И считал разрывы:

— Раз… Два… — лицо его выражало напряженное ожидание — А где же три?… А вот и три… Все!

Мерзко хихикнув, он взялся за весла и погреб прочь.

На ясном дневном небе яростно горела зеленая звезда.

На палубе стояли два адмирала с недовольными лицами.

— Послать вертолет на облет? — сказал первый.

— Не вижу смысла, — сказал второй, передавая первому бинокль.

Там, где был остров, пенились океанские волны.

В узкой комнатке обычной квартиры сидела на диване юная девушка с печальным лицом. Перед ней стоял на стене транзисторный приемник, она смотрела на него, она явно беспокоилась. Приемник был включен, но ничего, кроме обычного эфирного шума, не было слышно. Шумели пустые радиоволны.

Девушка волновалась. Она смотрела на часы. И оттого волновалась еще больше. И впивалась взглядом в приемник.

Шипение отвечало ей.

Девушка склонила голову, быть может, слеза появилась на щеке, когда щелкнуло что-то в эфире, знакомые позывные пронеслись по комнате и раздались первые аккорды песни.

Девушка смотрела на приемник, по щекам ее катились слезы. Слезы счастья.

Посреди бушующего океана торчал, как гнилой зуб, маленький кусочек цивилизации — магнитофон и несколько блоков радиостанции на бетонном основании, выдержавшем даже взрывы ракет. Разматывалась пленка, и звучала песня. Волны роняли на бобину свою пену.

В огромном зале дискотеки ликовали другие девушки. И юноши тоже. Гремела песня, танцевали люди.

На уличном асфальте стоял приемник, рядом двое негритят лихо отплясывали…

В Маунт-Паломар рывком распахнулась дверь, так что стоявший рядом человек отлетел через всю комнату, а в проеме появилось лицо одного из ученых. Он был возбужден сверх всякой меры.

— Так что там случилось с астероидом? — закричал он.

Другой медленно отвернулся от экрана монитора и произнес совершенно ошарашенно:

— Он исчез.

И посреди немой сцены повторил:

— Пшик — и все.

В комнате застыли ученые, как статуи.