Петр Алешковский: Институт сновидений

Я вздохнул, перекрестился, и пошел к себе в краеведческий музей, готовить выставку «Ё-моё» по случаю «Года русского языка». Из-за нее и вызывал нас Мелкой – решил выставить на ней фотосессию: «Грозы родного края». Мне он поручил каталог и развеску, Степа отвечал за багет.

Недавно мне попалось в Интернете сенсационное сообщение: в Корее вывели карпов с человеческим лицом. На картинке сфотографированы две рыбины с вытянутыми мордами, отдаленно напоминающими человеческую физиономию. Обычный гибрид, ничего особенного. Приехал бы кто к нам в Старгород, попробовал бы изловить человека-сома, но не едут, мелковаты наши новости для мировой паутины.

Родному телевидению до настоящих чудес дела нет, эфир полон страшилок про воров и милиционеров. В Ставропольском крае капитан расстрелял невинную семью, жена теперь катается в кресле на колесиках, а мужа осудили на три года за «нападение на представителя органов», но прямо из зала суда освободили по амнистии. Милиционер теперь подполковник. Помощи простым людям ждать неоткуда. В Старгороде любой пацан это знает, а потому восхищаются нашим Сашкой Пугачевым – народным мстителем. Постоянно пишут на стене РОВД краской из баллончика: «Привет от Пугача! 53:76». Рядовые поутру забелят, но надпись словно проступает из стены, как от воздействия новомодного коллагена, что, согласно рекламе, «выталкивает морщины изнутри». Про Сашку сперва тоже много трубили в газетах, только всю правду рассказать побоялись. А было так.

Сашка, коренной старгородец, после Афгана потерявший страх, но не совесть, хорошо поднялся: две лесопилки, восемь магазинчиков по городу, рынок стройматериалов и трактир «Любава» на трассе за выездом, с пожарскими котлетами, заливной рыбой из нашей реки и девчонками в номерах. А еще – бесплатный спортзал, компьютеры в двух школах и городская футбольная команда на полном его содержании. Частым гостем у Сашки в «Любаве» бывал начальник милиции города полковник Эрих Романович Муштабель. Он его и крышевал, и, войдя во вкус, все увеличивал долю. Жили они мирно, но сгубила Сашку любовь к рыбной ловле. Муштабель тоже был рыбак записной. Заспорили однажды, кто больше сома поймает. Разъехались по реке – один вверх к Пимшиной яме, другой вниз – к Паромной. Эрих зацепил сома на 53 килограмма, а Сашка выволок аж на 76. Муштабель обиделся и объявил Пугачеву войну. Придрался и закрыл Сашкины магазины, отобрал лесопилки, приехал с проверкой в «Любаву» и прилюдно грозился этот вертеп спалить. Ну, Пугач и решился, назначил Муштабелю ночную стрелку прямо в отделении, пришел туда один с двумя АКМами, и от входа начал поливать с бедра. Положил троих безвинных, четверых ранил, но в кабинете начальника не нашел, тот сторожил его в засаде на улице. Началась погоня.

Подлетели к реке. Пугач успел крикнуть: «К воде не подходи, сомом к тебе вернусь», нырнул с кочки в стремнину. Милиция воду осветила, по новоявленному Чапаю открыли шквальный огонь. Тот плыл, потом нырнул. Больше его не видели. Тела не нашли, хотя сильно искали.

Муштабель заклятью значения не придал. Расхлебал ЧП, подмял под себя «Любаву», но она скоро сгорела, причем ни одна девчонка не пострадала, как будто их предупредили. Молва про заветные пугачевские слова поползла по городу. Муштабелю написали на джипе «53:76, знай наших!», и переклинило мужика. Да еще рыбаки рассказали, что в реке появился сом, килограммов под двести, рвет сети, лишает улова, и взять его никак нельзя. Рыбаки эти тоже Муштабелю платили. Заболел полковник идеей того сома изловить, авторитет-то его в городе стремительно приближался к нулю. Что у него ночью на реке произошло, неизвестно, только говорят, прибежал Эрих Романович домой весь в сомовьей слизи, два пальца на правой руке откушены под корень, в глазах полощется безумие. Речь утратил, только мыком изъясняется – тычет рукой в сторону реки и тянет протяжно, что перепуганный бычок: «У-ууу-угууу!». В больнице определили инсульт, подлатали бойца, но службе, понятно, настал конец. У полковника приключилась водобоязнь: только завидит реку – истерика, как у маленького. Сняв форму, превратился он в старого и больного пенса, добрые люди на улице в глаза стыдят, поминают Пугачева. Жена недолго терпела, собрала манатки, и укатили они в ее родную Калмыкию, там с водой туго. Рыбаки заказали крестный ход, отмолили у чудо-рыбы исконное право на ловлю. Один старик им еще посоветовал: как поймают сома или соменка, обязательно отпускать, так что теперь котлет из сома вы в Старгороде не отведаете, зато щучьих или судачьих хоть отбавляй.