Анатолий Гладилин - История одной компании

В понедельник, тринадцатого, Василий Петрович явился к шефу Чернышева и сказал, что он не завидует Осетинскому. Осетинский, который сидел на этой проблеме пять лет, теперь может повесить свои работы в любом ватерклозете на первом же гвозде. И вообще этот мальчишка съел Осетинского. В записях Чернышева все правильно – раз, он удивительно талантливый парень – два, это готовая кандидатская диссертация – три. Шеф, как и все администраторы, был не очень силен в теории, но зато очень быстро перевел итоги работы Чернышева в сферу плана и премий.

Шеф вызвал начальника лаборатории и ознакомил его с расчетами Чернышева и с отзывом Василия Петровича. Посовещавшись, они пригласили Чернышева.

Чернышеву было сказано, что хватит быть раком-отшельником, ему дают группу, пускай он заставит этих лоботрясов считать. И вообще лаборатория начинает работать на него, и все надо делать в темпе: сроки поджимают. Было также сказано, что прибавка к зарплате в размере трехсот рублей, вероятно, не помешает. Кстати, заметил шеф, у меня существует план по кандидатам наук, нечто вроде продразверстки, и есть такое мнение, что если Чернышев сдаст кандидатский минимум, то только что представленная им работа вполне сойдет за диссертацию и защита ее будет делом решенным. Но нужды производства прежде всего, и отпуска Чернышеву никто не даст. Так что пусть выкручивается сам. Не умрешь, все так начинали. В таком разрезе. Усёк? Теперь иди.

Когда Чернышев, несколько пошатываясь, вышел из кабинета, шеф сказал начальнику лаборатории, что иногда этого парня надо под любым предлогом отпускать домой. А то укатают сивку крутые горки. И, между нами говоря, если начальник увидит, что Чернышев в рабочее время читает какой-нибудь учебник по философии, то пускай начальник смотрит в другую сторону.

– Вон машина геологов, – сказал Савелий.

Это было забавное зрелище: на холмистом плато, где, куда ни глянь, не заметно даже признаков дерева или хотя бы кустика, где водитель мог, закрыв глаза, ехать в любую сторону, хоть задом наперед, – два грузовика с бешеной скоростью неслись друг на друга.

«Свидание космонавтов в межзвездном пространстве», – подумал Яша.

Машины затормозили.

– Привет геодезистам! – крикнула девушка из кузова грузовика. – Группа Штенберга? Слыхали. Где же ваш грозный начальник?

Савелий смущенно ткнул в сторону Яши, который стоял, укутавшись в зимний тулуп (из Ташанты Яша выехал налегке, в одной рубашке, но чем дальше в горы, тем становилось холоднее, и Яша как влез в тулуп, так решил с ним не расставаться до судного дня или хотя бы до возвращения на базу).

Девушка (Яша не любил таких девиц – нахалка, задира, знает, что в этом краю без женщин она всегда в центре внимания, впрочем, он понимал, что тихим и стеснительным здесь не место, но все равно…) расхохоталась:

– У, какой он у вас молоденький! Я-то думала, увижу свирепого барбоса, который лает и не дает людям ни дыхнуть, ни охнуть. Как же он вами командует?

Ну вот, Яша так и чувствовал – элементарный подрыв авторитета…

Дальше пошел разговор по принципу: «А у нас в квартире газ, а у вас?»

Машины разъехались, но Савелий еще с полчаса восхищался девицей (что он в ней нашел? Так, дура девка!) и рассуждал вслух о том, как хорошо было бы остаться с ней наедине (то есть начались речи, которых Яша терпеть не мог, но уж ладно, раз дал людям отдых да еще поехал сам с группой на рыбалку, сиди и помалкивай).

До речки они добрались, когда совсем стемнело. Их встретил одинокий рыбак, притащившийся сюда на мотоцикле с Кош-Агача. Рыбак сказал, что хариусов полно, он за день наловил полведра, давай, товарищи, угощайтесь.

Из кузова достали старую резиновую покрышку, подожгли. Костер для бедных. Не возить же с собой дрова! Впрочем, резина горела хорошо, только надо было увертываться от ветра, а то лизнет черный язык копоти – и будешь ходить, как трубочист. Сварили уху. За неимением другой посуды налили суп в кружки, потом из этих же кружек пили сладкий чай. Ничего, прошло.

– Яков Львович, – сказал Савелий, который в вопросах быта взял над начальником негласное шефство, – может, в кабине ляжете?

– Зачем? – возмутился Яша. – В кузове, как все. Устроились в кузове. Яша долго ворочался, потом положил голову на сапог Савелия и сразу уснул. Утром рыбаки наловили каких-то кузнечиков и разбрелись вниз по течению. Яша остался у машины и некоторое время старательно закидывал удочку. Ни одна сволочь не клевала. Тогда Яша укрепил удилища (черт с ним, с мотылем, пускай пользуются) и пошел вверх, в горы. Он решил добраться до заснеженной вершины, что казалась совсем близкой.