Владимир Березин - Ностальгия

Однажды наша девушка напилась, и мы вдвоем везли ее домой. Открыв неверно дрожащим ключом дверь, она посмотрела на нас – и мы поняли, что никто не переступит вслед за ней порог.

Если бы кто-то из нас добрался до ее двери, исключив соперника, то у него был бы ощутимый шанс – но тут было равновесие треугольника.

Мы были как аверс и реверс – почти одинаковы и бессильны в соревновании.

Она попыталась махнуть рукой, стукнулась о косяк и исчезла. Дело в том, что иногда у нее в глазах читался выбор – особенно когда жизнь ее сбоила. Та, неизвестная нам жизнь, – но когда у женщины есть выбор, то пиши пропало. Поможет только случайность, которая разведет нас навсегда.

Как правило, встречались мы всегда отдельно, будто заговорщики, – только по двое.

Именно эта девушка случайно проговорилась:

– Червонец мне сказал…

Она тут же захлопнула рот, но было поздно. Слово приклеилось к человеку, как почтовая марка к конверту.

Мне даже не нужно было объяснять, о ком речь. Действительно, мне казалось, что если сходить с ним в баню, то где-то под мышкой у него обнаружится надпись “чистого золота 1 золотник и 78,24 доли”.

Он был червонец, да. С высокой лигатурной массой.

С червонцем был связан наш давний спор – эта монета была данью старине, исчезнувшему в революцию миру. У нее было правильное равновесие между аверсом и реверсом.

Было совершенно непонятно, что такое аверс и реверс. Нет, понятно, что аверс – лицевая сторона, а реверс – оборотная, но как их различить, совершенно не ясно. Традиционно древние ставили на главную сторону голову божества или герб, на оборотную – номинал. С одной стороны порхала коринфская летающая лошадь, или жужжала эфесская пчела, или скреблась эгинская черепаха, пока не сменились лицами эллинов, – с другой была земная стоимость. С главной стороны присутствовал дух, с оборотной – материализм цифры. Но другие нумизматы, стоящие рядом на книжных полках моего знакомца, говорили, что если нет герба, аверс и реверс меняются местами – цифра берет верх.

В тут пору герб России, лишенный корон и ручной клади, был не гербом вовсе, а символом.

Оттого мой знакомец говорил, что аверсом рубля стала сторона с единицей.

Все двоилось – появились и чудные биметаллические деньги – бело-желтые, вызывавшие желание посмотреть, что там у них внутри, как устроено, чем склеено.

В том давнем советском червонце номинал у него был на реверсе.

Монетный сеньор был не тем человеком с котомкой, который развел руки, разбрасывая зерно, – им было само зерно в колосьях, окружившее аббревиатуру, которую, по слухам, придумали для того, чтобы ее одинаково мог читать Ленин слева направо и Троцкий – справа налево.

Но в этом состязании орла и решки не было выигравших: как нас ни брось – бросали нас часто.

Скверная была история, одним словом. А девушка была замечательная.

Итак, он стал зваться “червонцем”.

И действительно, если деньги у него были “с историей”, то любимые истории были – про червонцы. Даже на стене у него висела картина

(правда, дурно нарисованная) – шадровский сеятель, слева плуг, лежащий поверх земли, справа дымные трубы завода – пейзаж ценой в

7,74234 грамма золота. Гораздо лучше, впрочем, была гравюра – кремлевская башня, дворец, флаг над дворцом – вид с Большого

Каменного моста.

Во-первых, дело было в названии – когда в двадцать втором году РСФСР хотела ввести твердую валюту, то в Госбанке придумали несколько названий. Кстати, в 1894 году Витте хотел заменить рубль “русом”, так вот, кроме червонца были еще “федерал”, “целковый” и “гривна”.

Гривна не годилась, так как ее ввела в свое время Украинская рада.

Целковый был общим названием для рублевой монеты. Во-вторых, червонец далеко не всегда был равен десяти рублям. Да и само слово странное, отдающее не только цветом, но и карточной интонацией. До революции была монета в три рубля с тремя с половиной граммами золотого содержания.

Ввел их, кажется, Алексей Михайлович, и до Петра они были не платежным, а скорее наградным средством. Так вот, мой приятель, раз за разом рассказывая о советских червонцах, говорил и про их неденежный, подарочный смысл.

Они, описанные как победа советской экономики в каждом пухлом издании “Истории КПСС”, по словам моего знакомца, были очень похожи на наградное средство. Их было два типа – сначала кредитные билеты

(они вообще не были платежным средством) и золотые монеты. Что с ними было делать – непонятно, так как Советская Республика в золоте брала только таможенные пошлины. Эти червонцы было довольно сложно менять – лишь бумажные, а металлические вовсе в обращение не выпускались. Много я услышал историй про те червонцы – например, про то, как бригада плотников ходила по Петрограду, пытаясь банкноту, которой расплатились за общую работу, обменять на совзнаки, да так и пропили все до конца.