Виль Липатов - Повесть без начала, сюжета и конца...

– Спасибо. А теперь ты уходи и пришли, пожалуйста, Бориса. Я по нему соскучился…

Нина Александровна согласно наклонила голову. Вот уже полгода двоюродная сестра бывшего мужа не возила Борьку в райцентр для встречи с отцом.

Когда «Волга», побывав в суде и загсе, пробегала мимо райкома партии, из скверика, который окружал здание со всех сторон, неожиданно вышел секретарь обкома партии по промышленности, друг Нины Александровны – Николай Цукасов. Она так обрадовалась этой встрече, что грубо схватила дядю Колю за плечо и крикнула:

– Стоп!

Осев сразу на все четыре колеса, «Волга» остановилась, и Нина Александровна, велев Борьке оставаться в кабине, вышла из автомобиля. Заметив ее, секретарь обкома Цукасов расцвел мальчишеской улыбкой, искренней и дружеской, бросив спутника, ринулся к машине:

– Нина! Мать честная, сто лет не виделись! А ну скидывай свои пижонские рукавички – женщине полагается первой протягивать руку… А может, почеломкаемся?

– Почеломкаемся.

Когда Нина Александровна училась в Московском педагогическом институте, Цукасов, имеющий, как и Сергей Вадимович и директор Тагарской сплавконторы Олег Прончатов, лесотехническое образование, приехал в столицу учиться в Академии общественных наук. Они довольно часто встречались с Ниной Александровной. Дело в том, что они родились в одной деревне с забавным названием Постой и, если бы захотели тщательно порыться в генеалогии, непременно установили бы отдаленное родство. Между тем ни она, ни он по какой-то нелепой и странной случайности в детстве и юности друг друга не знали.

– Здравствуй, Николай! Рада.

Нина Александровна расцеловалась с секретарем обкома, он шутливо похлопал ее по плечу, продолжая радоваться встрече, а увидев, что в кабине «Волги» сидит мальчишка, портретно похожий на мать, Цукасов еще больше повеселел.

– Мы сейчас поедем кормиться! – потирая руки, заявил он.– Твоего отпрыска накормим до отвала пирожными, а сами съедим чего-нибудь такого-разэдакого… Идет, Нина?

– Согласна, Николай.

– Отменно! Вперед, вперед и только вперед! Погоняйте, товарищ дядя Коля, своего роскошного лошака!… Товарищ Отпрыск, прошу занять переднее место, нам с твоей мамулей надо пошептаться о том времени, когда мы были такими же сопляками, как ты… Слушай, а ты не поранишь руку этим ножиком с миллионом лезвий?

– Видали мы ножики и поострее,– сердито ответил Борька, но на переднее сиденье перемахнул шустрым воробьем.– Это вы тот самый Николай Петрович, который из маминой деревни?

– Да, это я! – важно ответил Цукасов и прищемил Борькин нос двумя согнутыми пальцами.– Ага! Это мы не любим, товарищ Борька!

– Не любим, хотя вы и самый главный…

– Ну, Нина, поросенок у тебя прелестный!

Николай Цукасов относился к тем людям, которые почти не меняются с годами. Он был такой же сутуловатый, лобастый, ясноглазый, как в годы их сладкого институтского прошлого, не изменил себе ни на йоту – делал те же детские жесты и движения, после смеха облизывал губы, по-стариковски морщил лоб. Одним словом, в какой-нибудь особой обстановке Цукасов, может быть, переставал быть прежним Цукасовым, но Нина Александровна этого никогда не видела, да и Сергей Вадимович сдержанно хвалил «высокого» приятеля за то, что, можешь себе представить, ни капельки не меняется, всегда остается самим собой.

– Ты отчего помалкиваешь, Нинуха? Неприятности?

– Да нет… Просто смотрю на тебя, Николай.

– Ну и как?

– По-прежнему хорош!

– Ну спасибо, подружка!

– Тебе спасибо, старый дружочек!

Ей на самом деле было приятно и радостно сидеть подле разговорчивого, простого, хорошо одетого мужчины, от которого неназойливо пахло польским одеколоном «Рококо», а в распахе отличной дубленки виднелся по-модному широкий галстук. Отпуск в этом году Цукасов брал поздно – в октябре,– и лицо у него было еще загорелое по-южному, гладкое, с очень здоровой и на вид упругой кожей. Он хорошо, даже слишком хорошо выглядел для своих лет, этот хороший человек Коля Цукасов. Нина Александровна спросила:

– А куда мы все-таки едем, Николай?

– В райресторан «Обь»!– с купеческой лихостью ответил Цукасов.– Если в нем сегодня нет осетрины, то данному району будет исключительно плохо… Шпарьте быстрее!– вежливо посоветовал шоферу дяде Коле секретарь обкома.– Так, что ли, Борька?

Теперь было совершенно ясно, что на секретаря обкома Цукасова сын Борька отреагировал положительно: с первой секунды поездки начал то и дело оглядываться на Цукасова, искать его взгляд, всячески улыбаться, чтобы привлечь внимание, да и сам Цукасов на Борьку поглядывал с интересом.