Виль Липатов - Повесть без начала, сюжета и конца...

– Простите, гражданка Савицкая,– отвертываясь, сказал Шубин.– Я должен контролировать работу киноаппаратуры, а вы извольте покинуть будку!

– Да, да, проконтролировай,– обрадовался киномеханик Мерлян, осторожно приступая к большому маринованному помидору, чтобы из него во все стороны не брызнул сок.– Надо уже давно электроды проконтролировать…

Разбирая перчатки – где левая, где правая,– Нина Александровна тихонечко пошла к дверям, усмехаясь уголками губ. Думала она о том, что Василий Васильевич Шубин – счастливый человек, если всегда живет в таком же состоянии нервного опьянения, какое испытывала она, когда смешивала с грязью физкультурника Мышицу. Ах, какой восторг ощущает человек, когда он позволяет себе гулять по спинам ближних! Солнце светит ярче и цветы пахнут гуще, когда можно позволить себе считать навозом все человечество, кроме самого себя. «Надо мне извиниться перед Мышицей»,– подумала она, а вслух сказала:

– Я весьма сожалею, Василий Васильевич, что у нас с вами не нашлось общего языка.– Нина Александровна как бы грустно потупилась.– Сама-то я легко переживу тот факт, что вы меня, как девчонку из класса, выставили из кинобудки, но мужа я должна защитить…

– Его не защищать надо, а гнать с работы! – крикнул Шубин, высовываясь из-за киноаппарата и ощеривая крысиные зубы.– За одного Пакирева его надо – вон из партии!

– Ну, партия – это не вашего ума дело, Шубин,– кротко ответила Нина Александровна.– А вот небольшую справочку я вам дам, коли вы не в состоянии запомнить фамилию Сергея Вадимовича.

Нина Александровна вынула из среднего пальца правой перчатки крохотную скомканную бумажку, по-прежнему усмехаясь уголками губ, произнесла еще печальнее прежнего:

– Запомнить фамилию моего мужа нетрудно. Вот данные поселкового Совета. В Таежном проживает один человек по фамилии Ларин и одиннадцать человек по фамилии Шубин, даже не родственников…

– Во дает! – радостно заорал киномеханик Григорий Мерлян.– Во баба!

Он, видимо, все-таки немножечко опьянел.

– Позвольте вам не поверить,– медленно сказал Шубин, но все-таки вышел из-за киноаппарата.

– Надо верить, гражданин Шубин. Смотрите: штамп, печать, число. Меня предупредили, что вы имеете обыкновение не запоминать чужие фамилии, вот я и запаслась справочкой…

На левом киноаппарате кончалась бобина с пленкой, надо было переключаться на правый аппарат, и второй киномеханик Шубин в третий раз скрылся за громоздким механизмом – такой он был все-таки мизерный, субтильный; защелкали держатели роликов, затрещала кинопленка, потом громыхнула заслонка глазка второго киноаппарата, в нем вспыхнула вольтова дуга, загудело и зашуршало, и через секунду левый аппарат умер, а правый ожил. После всего этого Василий Васильевич Шубин неторопливо прошагал к центру помещения, вынул из бокового кармана пиджака расческу в футлярчике, причесал волосы-пушинки. Он тщательно продул расческу, аккуратно уложил ее в футлярчик, который сунул обратно в нагрудный карман так, чтобы чуточку высовывался голубой кончик – похоже на уголок платка.

– Лестница у нас в сам деле опасная,– любезно сказал он.– Я лично на нее с карманным фонариком влезаю… А при фонарике-то и табличку видать…

– Во дает! Во мужик!

– Садитесь, Нина Александровна! – пригласил Шубин.– Вот этот стул покультурней будет…

…Минут через пятнадцать Нина Александровна опять шла по улице под концентрическими кругами, заковавшими луну, дышала туманным морозцем и думала о том, что это хорошо, когда в таком поселке, как Таежное, становится все больше людей, которых можно назвать личностями. Ведь тот же Василий Васильевич Шубин лет пятнадцать назад, по рассказам его старинных приятелей, был незаметным человечком с затаенно-злыми глазами, а вот теперь он так развернулся, что ей пришлось заранее готовиться к визиту и даже обманывать секретаря поселкового Совета, чтобы получить справку о количестве Лариных и Шубиных в поселке. Брось палку в собаку, попадешь в личность – это здорово нравилось Нине Александровне, доставляло радость, импонировало… Шубин, Валентина Сосина, старшина катера Евгений Симкин, слесарь Альберт Янович, Белобородова, домработница Вероника, экс-механик Булгаков, Люция Стефановна Спыхальская, Серафима Иосифовна Садовская, гениальный Марк Семенов… Ох, как хорошо! Но Шубин, этот самый Шубин все-таки оставался вне конкуренции. В конце разговора по жилищным проблемам он все-таки опять демонически усмехнулся, глядя ей неотрывно в глаза, сказал: «Несерьезный вам муж достался, товарищ Савицкая, на хлипких ногах… Вот я вам – человек вполне подходящий! Обдумайте этот вопрос, товарищ Савицкая, хорошо обдумайте…»