Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в четырех томах. Том 4. Проза

– Гарри Пиль умер, – сказал Виктор. – А я поеду!

– Не болтай вздор. Ты никуда не поедешь, и обязательно будет интервью. Я могу держать пари.

– Пас.

– Пас.

– Поехали с верхней. – Вера открыла карту.

– Слушай, ты начинаешь меня злить! Если я сказал, значит, это будет. – Виктор для убедительности хлопнул пальцем по столу.

– Если бы я тебя не знала, – усмехнулась Лена.

– Да хватит вам, – Вера снова презрительно скривила губы, – неужели не наругались за шесть лет? Господи!.. У меня – одна.

– Три, – сказал Виктор.

– Шесть, – отозвался друг и снова налил себе.

– Ты бы, Сань, пропускал, что ли, – посоветовала Вера. – Или – пореже.

– Не твое дело. Это мой допинг! – Саня выпил.

– И потом, вот еще что. Я не буду больше покупать и говорить – от тебя. Неужели тебе не стыдно?

– Гос-споди! Если тебе нужны деньги – ради бога! – И он сделал вид, что полез за бумажником.

– Ты просто дурак! Я думала – тебе самому приятно что-то купить ребенку. Девять пик, – объявила Лена.

– Конечно, но я жутко замотан. Ты знаешь.

– Не надо! Не ройся в бумажнике. Нечем будет расплачиваться после игры. – Лена даже не глядела на него. У нее была хорошая игра.

– Слушайте, если вы будете грызть друг другу горло, предупредите – я выйду, – произнесла презрительная Вера.

– Не беспокойся, до этого не дойдет. А подкалывать? Я думаю, через год ты будешь это делать лучше моего, – сказала Лена.

– Она и сейчас не хуже. – Виктор рассмеялся.

– Ленка! Ну-у-у, слушай! Рассчитываешь на четыре валета. У тебя же «десять» на руках. – Саня от расстройства забыл налить.

– Я просто хотела его посадить, – Лена указала на Виктора, – этого заботливого папашу.

– Знаешь что! – Виктор говорил раздельно и четко. – Ты не делай из себя ангела. Сбагрила дочку маме, когда она прекрасно могла жить здесь. Или что, очень мешает? Да, ведь у тебя только одна комната! – Он нагло смотрел ей в глаза.

– Ты мерзавец, Витя. И ты мало переменился – завидное постоянство.

– Но почему же она не с тобой? – не унимался он.

– Да потому, что если бы она была со мной – ты бы сегодня не играл в карты, потому что я иногда хожу на службу, иногда работаю – вот здесь, в этой комнате, а иногда здесь бывают такие же кретины, как ты. Вот почему. – Казалось, она даже не злится.

– Семь без козыря. – Вера презрительно фыркнула: – Не надоело вам еще! Надо же!

– Ты-то погоди хоть. Не лезь! – Виктор начал нервничать. – Кстати, должен напомнить, – снова обратился он к Лене, – это ведь не я от тебя ушел!..

– Какая разница! – скривилась Лена. – Вист.

– Я правда больше не буду приходить сюда, – пригрозил Виктор.

– Как хочешь! – Лене, вероятно, надоела эта пикировка, которая ни к чему не ведет, и она сказала: – Давай закончим на этом, мне надоело. Играй.

– Я – пас, – зло пробурчал Виктор.

Саня заметно опьянел, и от него тихо убрали бутылку. Он поискал ее немного, но быстро забыл. Игра близилась к концу, и уже никому не хотелось доигрывать. Кто-то предложил расписать, и все согласились. Выиграл пьяный Саня 1 рубль 20 копеек, и Лена – 6 рублей.

– Хотите кофе? – спросила Лена, вспомнив, что она еще и хозяйка.

Все захотели. И она ушла готовить кофе. Саня ел бутербродики и хотел было икать, но сдержался.

В ресторане Николай и Алексей не могли вдоволь наговориться. Перед ними стоял небольшой полупустой графинчик и опять какая-то рыба.

– Вот только это – только любимые наши женщины не похожи. Остальное все совпадает, даже странно, а вот они – разные. – Алексей был выпивши, и его потянуло на лирику. – Моя Елена, Ленка моя – всё наоборот. Ну, конечно, красивая. Это ясно. Высокая, стройная, веселая. И с ней ужасно легко. Можно просто молчать – и все равно хорошо. Правда, я молчать не умею. Ты, наверное, заметил. Я болтаю-ю-ю без остановки.

Подошла какая-то ресторанная личность и попросила закурить.

– Да сколько можно! – окрысился Николай. – Возьми сразу несколько и гуляй. Мешаешь. – Он отсыпал личности несколько сигарет.

– Скучно мне, – объявила личность. – Общения мне надо, людей. Вон их сколько, и все заняты – у всех бабы. А вы – без баб. Можно я посижу? Я пить не буду, не волнуйтесь.

– Слушай, друг, сказано тебе – гуляй. – Николай приподнялся, и личность пошла гулять. – Ну-ну, дальше, Леха!

– А что «дальше»? Она нежная и удивительная, как сказал Остап Бендер. Мы, правда, ни разу не говорили серьезно, но этого и не надо. Все и так ясно. Я вижу по глазам. У нее глаза всегда смеются, но я вижу. Что-то будет. Люблю я ее – жутко! Ну, наверное, как ты свою.