Олег Шишкин - Ведьменыш

– Вы встретитесь с ними еще?

– Не знаю… Может быть… Не уверен…

– Сейчас вам будет очень приятно. Я буду считать до пяти в обратном порядке. И после пяти вы откроете глаза… – властно провозгласил Махолакис.

Полковник Шершень пристально смотрел на Николая, медленно приходившего в себя. Они по-прежнему были в той же лаборатории на втором уровне.

– Как видишь – это всё, – сказал военный.

– А где…

– Махолакис и Вебер? Пусть тебя это не волнует. Ушли. Каждый выполнил свой долг. У тебя в крови действительно был их препарат. Кстати, весь твой монолог под гипнозом мы записали на диск, и теперь ты можешь просмотреть его в соседней комнате.

Полковник открыл дверь и указал на компьютер, стоявший на рабочем столе прямо под картой Южного Урала, и протянул диск. Николай взял его с некоторым недоверием и боязнью.

– Что? Страшно? – серьезно спросил полковник. – Не бойся. Ты в полной безопасности, хотя и вляпался в самый эпицентр тайны. Точнее, загадка вмешалась в твою жизнь. Не любишь сюрпризы, шофер? Но что поделаешь, если они выбрали именно тебя…

Николай вставил диск в дисковод, а полковник продолжал рассуждать:

– Получается, что где-то за час до того, как мы сбили их аппарат, они сумели выгрузить в лесу и тебя, и Лазареву. Теперь-то понятно, какую миссию они тебе отвели.

– Миссию?

– Тебя запрограммировали.

– Что это значит? Чего они мне в башку насовали? Я что, должен кого-то убить или что-то взорвать?

– Очень примитивный вывод, – сказал Шершень. – Думаю, нет, ты должен выйти на их связного.

– А он такой же, как они? – насторожился Николай.

– Вспомнил мой музей в «Зеленой комнате»? – усмехнулся полковник и добавил мрачно: – Нет, связной почти ничем не отличается от нас с тобой. Ты даже не сможешь отличить его от обычных людей, если пройдешь мимо. Связной живет среди нас. А «почти» означает только то, что у него серьезно порылись в голове и не просто вставили туда паразита, как тебе. Ему запихнули в голову нанотехнологическую станцию на ртутном модуляторе, микролокатор и кучу черт-те каких трейсеров… Для этого они даже удаляют часть левого полушария головного мозга. Да, просто берут и вырезают. Мы сейчас тоже корпим над созданием киборгов, однако дальше управляемых тараканов пока не продвинулись… Но это так, к слову. И еще одна немаловажная примета, по которой легко вычислить их связного: под воздействием инопланетных токсинов у киборгов разрушаются губы. Они сужаются до малюсенькой полосочки, а потом вообще исчезают. Отсутствие губ – верная примета киборга. Связной держит в поле зрения двух-трех меченых навигаторов, которые в случае аварии НЛО занимаются спасением их пилотов. Один из таких пилотов сейчас находится где-то в Кыштыме или в его окрестностях. И ты должен вывести нас на связного, а может быть, и на пилота…

– Могу я позвонить матери и сменщику? – поинтересовался Николай.

– Можешь… но только после того, как мы найдем третьего и завершим операцию, – отрезал офицер.

– А мы скоро его найдем?

– Все зависит от тебя и от паразита в твоей голове.

«Строго секретно.

В штаб ВВС.

25 июня

Время – 02.00

Фиксируем пролет неизвестного устройства направлением Уфа—Миасс—Челябинск. В 01.17 тот же объект был обнаружен над зданием КБ ракетостроения в Миассе, и в 01.45 над поселком Таганайка. Он представляет собой светящийся шар, приблизительно 4–5 метров в диаметре.

Во время остановки над территорией части из днища устройства ударили три мощных луча. Однако никаких агрессивных действий объект не предпринимал и вскоре исчез.

Сверено с рапортом дежурного.

Начальник в/ч 25840 полковник

Под вечер фельдшерица пришла в палату и сообщила смиренно сидевшей на кровати Тамаре Васильевне, что завтра ее выписывают: доктор Вагнер считает, что она теперь абсолютно здорова. Да, выписали бы, конечно, и сегодня, вот только поздно – ни автобусов уже не ходит, ни санитарную машину ей не могут дать. Так что завтра с утра с вещами на волю.

– Ничего не забудьте. А то опять к нам вернетесь, – усмехнулась фельдшерица.

Тамара Васильевна выслушала ее молча. Так выслушивают приговор или смертельный диагноз люди с крепкой волей. И хотя больную отпускали на свободу, сама она принимала это без радости, словно судьбу, у которой всегда свои планы и на нее и на всех остальных, а стало быть, нет причин трепыхаться.