Вэй Хой - Крошка из Шанхая

– В любом случае женщинам нужно развивать ум. Немного мозгов никогда не повредит! – Мадонна сделала паузу и опять спросила, согласна ли я с ней.

Я утвердительно закивала. Мне не хотелось бы выглядеть непримиримым борцом за женские права, но многое из сказанного ею было верным. Благодаря этим словам мне неожиданно открылась новая, доселе незнакомая Мадонна – глубокомысленная и зрелая.

– А как ты познакомилась со своим покойным мужем? – поинтересовалась я.

– Кое-какие события в жизни убедили меня в том, что независимо от моего влияния и многочисленных связей я была всего лишь красивым, но беззащитным цветком, который могут сорвать в любой момент. В то время я подружилась с одной девушкой из Чэнду [69]. Она изучала менеджмент в университете провинции Сычуань, была очень начитанной и могла беседовать со мной об искусстве. Возможно, я и вульгарная особа, но с детства неравнодушна к искусству. Тогда среди моих любовников был выпускник Художественного института Гуанчжоу, писавший сюрреалистические картины, как Ай Дик.

Девчонке негде было жить, и я пустила ее к себе в квартиру. Однажды вечером к нам вломились трое парней свирепого вида, которые искали ее. Оказалось, они были родом из ее родного города в провинции Сычуань. Они собрали крупную сумму наличными и отдали ей перед отъездом в Гуанчжоу, чтобы она вложила их во фьючерсы. Но практически за одну ночь она лишилась всех денег, а это было около ста тысяч юаней. Осталась без гроша в кармане, и ей пришлось устроиться работать в бар. Она старалась не встречаться с земляками, а инвесторам ничего не сказала о пропаже. Но в конце концов эти ребята разыскали ее и пришли с ней разбираться, вооружившись ножами.

Когда они заявились, я принимала душ. Заодно с ней они решили прихватить и меня. Это было ужасно. Все в комнате перевернули вверх дном, украли мои драгоценности и тридцать тысяч юаней. Я пыталась им объяснить, что не имею к этому ни малейшего отношения, но они все равно не отпускали меня. Просто сунули кляп мне в рот. Я испугалась, что они собираются продать нас работорговцам в Таиланд или Малайзию.

Нас заперли в чулане. От безнадежности и отчаяния я совершенно растерялась. Только представь себе, всего каких-то несколько часов назад я нежилась в роскоши, а теперь превратилась в кусок мяса, из которого вот-вот сделают отбивную! Что за страшное невезение! Потом они вернулись и до полусмерти избили ту девчонку, кричали, что она годится только в шлюхи. Когда они вытащили кляп у меня изо рта, я решила во что бы то ни стало спасать собственную шкуру, и гори оно все огнем! И я стала называть всех известных мне шишек и важных людей по обе стороны закона от начальника полиции до гангстеров, контролировавших каждую улицу в городе. Это поколебало их решимость на какое-то время, и они вышли посовещаться. Совещание затянулось, я слышала, как они ругаются между собой. Затем тот, что был повыше ростом, вернулся и сказал: «Сдается мне, ты – та самая знаменитая «Иностранная куколка». Произошла ошибка. Мы немедленно отпустим тебя».

Рассказывая эту историю, Мадонна судорожно цеплялась за меня холодными потными руками. Пальцы у нее дрожали от волнения.

– И ты решила выйти замуж? – спросила я.

– Да, чтобы бросить бизнес, – ответила она. – В ту пору один старый скряга – мультимиллионер и все такое – хотел на мне жениться. Мне было тошно подумать, что придется спать с этой морщинистой мумией. Но я преодолела отвращение и согласилась. Я надеялась, что он долго не протянет, и оказалась права. Теперь я богата и свободна, гораздо счастливее многих женщин. Может, я и глупа, как пробка, но денег у меня побольше, чем у какой-нибудь добродетельной безработной белошвейки.

– Моя соседка по этажу – безработная. Но все обстоит не так уж плохо. Она по-прежнему готовит овощи с рисом на ужин своему старику и поджидает, когда он и сын вернутся домой, – сказала я. – Они втроем садятся за обеденный стол, едят с аппетитом и довольны жизнью. Бог справедлив. Забирая одно, он дает что-то другое взамен. Поэтому иногда мне кажется, что моим соседям повезло.

– Ладно, будем считать, что ты высказалась. Пора и на боковую! – миролюбиво заключила Мадонна. Она крепко заснула, обняв меня за плечи и громко сопя мне в затылок.

Мне не спалось. Рассказанная Мадонной история занозой засела в мозгу. Ее тело прижалось к моему, и мне передались ее тепло, ее печаль и ее мечты. Она обитала на ничейной земле, между верой и неверием. Ее тело пугало своей чувственностью (как женщина, я ощущала ее тем сильнее), от него веяло скрытой угрозой. Ей довелось пережить то, о чем большинство людей и представления не имеют. Чувствовалось, что она может потерять самообладание в любой момент и быть беспощадной, как топор палача.