Диана Чемберлен - Огонь и дождь

На том конце провода последовало долгое молчание — библиотекарша явно старалась понять, что от нее хотят.

— Вы, наверное, шутите? — наконец сказала она — Вы полагаете, у меня нет более подходящего занятия? У нас летние классы занимаются, и эти сорванцы сведут меня с ума.

Кармен провела несколько неприятных минут в бесполезных уговорах. Наконец женщина согласилась дать ей имена классных старост за тот пятилетний промежуток, который Кармен назвала в качестве наиболее вероятного для пребывания Джеффа в высшей школе.

В изнеможении она повесила телефонную трубку. Теперь к списку школ прибавился список имен. Великолепно. Она вновь связалась с архивом, теперь в поисках телефонов классных старост и сама не веря в то, что через двадцать с лишним лет хоть кто-то из них живет по старому адресу.

Но все же одно имя Кармен нашла. Одну женщину, которая, по счастью, не изменила своего имени. Староста восьмого класса, Гейл Эвелин Видович. В телефонной книге значилось Гейл Э. Видович. Наверняка, не могло быть еще одной женщины с точно таким же именем.

Кармен взяла этот номер телефона домой, чтобы постараться дозвониться до Нью-Джерси, когда по тамошнему времени будет поздний вечер.

— Помню ли я Роберта Блекуэлла? — В трубке раздался низкий смех бывшей старосты. Она говорила с тем же едва уловимым мягким ньюджерсийским акцентом, который был у Сусанны Кабрио. — Да вы можете обратиться к любому, кто имел отношение к нашей школе в те годы, когда он учился у нас, — все как один непременно вспомнят Роберта. Он один из тех ребят, которых нелегко забыть.

Кармен прижала трубку плечом и суетливо принялась рыться в портфеле в поисках диктофона и переходного шнура, с помощью которого можно было вести запись с телефона. Она была захвачена врасплох. Ей и не снилась такая удача.

— Итак, — сказала она, вставляя в диктофон новую пленку и усаживаясь за кухонный столик, — я восстанавливаю его прошлое для истории, которая является темой моих репортажей в Южной Калифорнии, и…

— Правда? — Гейл явно была словоохотливой особой и быстро схватывала услышанное. — И о чем же эта история?

— Я не имею права пока рассказать об этом. Я делаю серию эксклюзивных репортажей, поэтому все подробности до поры до времени приходится держать в секрете, однако я все же надеюсь, что вас не затруднит рассказать мне хотя бы го немногое, что вы сегодня припомните о нем. — В ее памяти невольно всплыл утренний разговор с Джеффом: ей необходимо заботиться о безопасности интервьюируемых ею людей. — Ваше имя нигде не будет упомянуто, — добавила она вслух.

— Это так непредсказуемо, — отвечала Гейл. — Я думала о Робби не далее как позавчера, потому что…

— Простите, что перебиваю, — вмешалась Кармен. — Вы не возражаете, если я запишу наш разговор?

— Запишете наш разговор? Пожалуйста. Как вам угодно.

Кармен вставила штеккер переходника в маленькое гнездо на боковой панели телефонною аппарата.

— Все в порядке, — сказала она. — Пожалуйста, продолжайте.

— Я подумала о нем, потому что позавчера на работе — я работаю в салоне-парикмахерской — одна женщина рассказала про своего пятнадцатилетнего сына, который сотворил что-то этакое с телефоном у них дома, так что междугородные переговоры регистрировались и шли на счет соседского номера. Прошло несколько месяцев, пока эту шутку раскусили. Ему пришлось несладко. Кармен нахмурилась, соображая, какая возможная связь существует между этим шалуном-подростком и Джеффом. Похоже было на то, что дамочка слишком надышалась насыщенной химикалиями атмосферой салона.

— Почему же это напомнило вам Джеффа? — спросила Кармен.

— Кто это — Джефф?

— Я хотела сказать, Роберт. Робби. Вы только что сказали, что вам напомнили про него.

— Совершенно верно. Это именно в стиле тех шуток, которые любил выкидывать Робби, — и она снова засмеялась. — Знаете, что он однажды натворил?

— Что?

— Он что-то наколдовал со всеми стенными часами в школе — я не выдумываю, — и они стали спешить, так что наши уроки вместо обычных пятидесяти минут длились только сорок пять, а занятия кончались что-то около двух тридцати вместо трех часов.

— Вы шутите, — улыбнулась Кармен.

— Уверяю вас, нет. И прошло целых два дня, пока разобрались, в чем тут дело. Теперь вам ясно, что я имела в виду, когда говорила, что его нелегко забыть.

— Да, пожалуй. А что с ним стало, когда его поймали?

— Хм-м-м. — Гейл задумалась. — А вот об этом я помню плохо. Почти ничего. Я уверена, что администрация собралась было его наказать, однако ее так поразила способность Робби изобретать всякие хитрые штуки, что мысль о наказании отпала сама собой. То есть я хочу сказать, как бы они могли наказать тринадцатилетнего мальчишку за то, что не смог бы сделать ни один из взрослых образованных людей в нашей школе?