Крис изо всех сил пытался слушать и даже кивать в соответствующих местах, но был способен лишь думать о том, как бы поскорее добраться туда самому и своими глазами увидеть то место, где прошло его детство.
Дом, в котором он вырос, был расположен ближе всего к той точке, где он сейчас стоял Его отец когда-то построил этот дом своими руками, и Крис всегда воспринимал маленькое сооружение в стиле ранчо — довольно тесное и неудобное — как дань Оги Гарретта его пионерскому духу. Оба его родителя выросли на Среднем Западе. Совсем молодыми, едва поженившись, они устремились в Калифорнию на поиски романтики и приключений. Сан-Франциско, Лос-Анджелес и даже Сан-Диего на их вкус оказались слишком космополитичными, и они направились в более патриархально выглядевшие местности, пока не добрались до Долины Розы, где слились с обществом таких же обманутых Диким Западом горожан. Оги носился с идеей поселиться маленькой коммуной за городской чертой. Он-то и разыскал эту укромную долину, где они, вместе с четырьмя такими же семьями, собственными руками воздвигли пять небольших, но крепких домиков, простоявших здесь в течение тридцати пяти лет. Первые обитатели этой долины давным-давно разъехались кто куда. По сути дела лишь Крис да Сэм Брата были оставшимися до сих пор в Долине Розы выходцами из этого поселка.
Позади остатков дома Крис разглядел лошадиный загон. С того места, где он стоял, загон казался почти нетронутым пламенем пожара, хотя его, как и все вокруг, тоже покрывал пушистый слой пепла. Крис так никогда и не узнал, почему эту площадку назвали лошадиным загоном. Там и лошадей-то никогда не держали, и при взгляде на этот серый от пепла пятачок Крис мог лишь припомнить себя мальчишкой да Оги, учившего его бросать мяч.
Маленький нескладный Сэм Брага какое-то время тоже пытался тренироваться вместе с ним. Однако когда Крису сравнялось одиннадцать лет, его бросок стал уже весьма увесист, и миссис Брага запретила своему сыну играть с Крисом. Отец Сэма был писателем, человеком образованным и серьезным, и не слишком баловал своим обществом подраставшего сына. Крис знал, что еще в те годы Сэм завидовал той душевной теплоте, которая согревала отношения Оги с сыном.
Однако миссис Брага имела довольно много претензий к Крису и Оги.
— Сыну не положено обращаться к отцу запросто по имени, словно это его приятель, — поучала она Оги в бесплодных попытках его перевоспитывать. — Крис должен побольше интересоваться учебой. Наша жизнь состоит не из одного бейсбола. А в доме, лишенном женской заботы, он и вовсе превратится в дикаря.
А ведь у них и был дом без женской заботы. Мать Криса умерла через три года после свадьбы и попросту не успела оставить в доме следы своего пребывания. И там воцарилось мужское братство. Дом не пришел в запустение — Оги слишком гордился творением собственных рук, чтобы позволить ему зарасти грязью, — но ели они с Крисом когда вздумается, что вздумается и где вздумается. И дни и ночи напролет говорили про бейсбол — Оги учил своего сына бейсбольным таблицам так, как иные родители учат своих отпрысков таблице умножения. Временами Оги позволял Крису прогуливать школу, чтобы как следует потренироваться в лошадином загоне, а по весне попросту забирал на недельку с собой в Аризону, где они наблюдали за тренировками команды штата.
Когда Крис подрос, он сам стал решать, когда ему удобнее прогуливать школу, из-за чего причинял массу беспокойства своим наставникам.
— Это берет верх твоя дикая натура, — однажды сказал ему Оги. — Ведь твоя мать тоже была небезупречной леди. В ночь, когда случилась авария, мы с ней оба здорово перебрали. Но по крайней мере я могу утешаться тем, что она совсем не почувствовала боли.
В то время Оги играл центровым в младшей лиге, но поломанная в аварии нога так и не срослась как надо и закрыла для него спортивную карьеру. А он был многообещающим игроком и так до конца не смирился с утраченными возможностями. Вот почему он с таким упорством старался наверстать упущенное, тренируя своего сына, воспитывая в нем уверенность в себе как в лучшем игроке в мяч. Вскакивая посреди ночи в их спальне, он возвещал:
— Ты будешь лучшим среди всех, сынок.
А потом в лошадином загоне прыгал и свистел от восторга, как дикарь, когда у Криса получался особенно удачный бросок.
Однако, когда Крису исполнилось семнадцать лет, тон отцовских наставлений несколько изменился. Крис тогда играл и в школьной команде, и в команде лиги. Он как-то признался Оги, что никогда не нервничает перед матчем, потому что знает, что он — лучший из игроков.
Читать дальше