Кристофер Бакли - Зеленые человечки

Мужчины оторопело уставились друг на друга. Наконец президент включил телевизор. Передавали репортаж о демонстрации протеста у стен тюрьмы. Характер плакатов радикально изменился:

«БАНИОН – СПАСИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!»,

«СВОБОДУ ДЖОНУ ОЛИВЕРУ БАНИОНУ!»,

«РУКИ ПРОЧЬ ОТ БАНИОНА!»

Бушующая толпа заполонила все пространство у здания тюрьмы, причем количество митингующих росло и росло.

Генеральный прокурор сказал:

– ФБР утверждает, что участники марша протеста «Человек двадцать первого века» готовятся к следующему маршу.

– О боже, только не это. И куда же они на этот раз отправятся?

– На Белый дом.

Они остановились в загородном домике на реке Шенандоа, в нескольких часах езды от Вашингтона. Ренира специально забронировала его на другую фамилию, чтобы отвести глаза журналистам. Последние два дня Банион и Скраббс только и занимались тем, что набивали животы разными деликатесами и упивались дорогими французскими винами.

Повсюду валялись измятые газетные листы, пестрящие заголовками:

БАНИОН ВЫПУЩЕН НА СВОБОДУ, ВСЕ ОБВИНЕНИЯ СНЯТЫ.

БЕЛЫЙ ДОМ КЛЯТВЕННО ЗАВЕРЯЕТ, ЧТО РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ С ЗАГАДОЧНЫМИ СНИМКАМИ БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНО.

Смеркалось. Они сидели на деревянных мостках и, глазея на небо, приканчивали вторую бутылку «Шато Латур» урожая восемьдесят второго года, подарок Баретта Притимана. Юпитер, Венера и Марс мерцали сквозь дымку синеватых сумерек. За многие сотни миль над их головами дружелюбно подмигивал огонек спутника, совершавшего свой мирный полет по орбите.

– Один из твоих? – спросил Банион, кивая на небо. Его давно перестали волновать загадочные огоньки в ночном небе. Вино ударило в голову, и он ощущал во всем теле приятную тяжесть.

Скраббс, которому тоже все было до лампочки, молча кивнул.

Темную водную гладь взбаламутил подпрыгнувший окунь. Сзади раздался стук каблучков по деревянным мосткам.

– Салют, ребята.

Она снова перекрасилась в блондинку и была одета с иголочки. Подойдя к перилам, она подняла голову и взглянула на звезды.

– Какой чудесный вечер.

– Где ты была? – спросил Банион.

– Нужно было кое-что уладить. Менталлиус захотел устроить прощальный ланч.

– После того, как ты намекнула ему, что у тебя есть магнитофонная пленка, на которой он якобы намекает, что возглавляет МД-12, и ты собираешься передать ее в Министерство юстиции? А заодно и прессе? И после этого он захотел устроить прощальный ланч?

– Знаешь, в душе он миляга, безобидный старичок.

Банион хмыкнул.

– Миляга… эта сволочь пыталась поджарить мою задницу на электрическом стуле.

– Как ты начал выражаться, принстонский пай-мальчик, – улыбнулась Роз.

– Это потому что я много времени проводил с выпускниками Гарварда. Тюрьма ими так и кишит, – он вздохнул. – Почему тебя так долго не было?

– Ты бы мог выказать хоть чуточку признательности.

– Я напишу тебе благодарственное письмо.

– Эй, мне ведь пришлось записать его на пленку, припереть к стенке, договориться с нашими ребятами, чтобы они сделали снимок спутника, а потом запустили его в прессу, и чтобы все это было похоже на скрытую съемку ЦРУ. Чего ты, собственно говоря, ожидал? Это тебе не то же самое, что заказать на дом пиццу с оливками.

– Могла бы предупредить, что я застряну там еще на четыре дня. Я думал, судья прикажет своим приставам задушить меня.

Роз повернулась к Скраббсу:

– Теперь мы история. МД-12 больше не существует. По всем отделам был разослан приказ за подписью МД-1: «Миссия завершена. Немедленно прекратить все операции».

– Конец великой эпохи, – кивнул Скраббс.

– Я даже всплакнула, – сказала Роз.

– Ох, прошу, пощади меня, – взмолился Банион.

Некоторое время они молча смотрели на звезды.

– А вам никогда не приходило в голову, – начал Банион, – что у всех нас жизнь пошла наперекосяк?

– Два дня назад я только и мечтал о том, чтобы какой-нибудь ублюдок не отобрал у меня за завтраком черствый пончик, – отозвался Скраббс. – А теперь… Я просто радуюсь жизни, и все.

– Немного же тебе надо для счастья, – хмыкнул Банион. – Что ты будешь делать, когда закончится это чертово «Бордо» урожая восемьдесят второго года?

– Хотел попробовать еще раз сунуться в ЦРУ. Держу пари, на сей раз они меня возьмут.

– И что это тебе даст?

– А как ты собираешься поступить с тремя миллионами своих последователей? – спросила Роз. – Они считают тебя богом. Мы-то нет, разумеется, поскольку мы знаем, что в глубине души ты с нами согласен.