Бернард Вербер - Тайна Богов

Ребенок снова что-то бормочет, и Аид удивленно говорит:

– Она хочет стать мальчиком. Потому что хочет клеить девчонок. И еще…

Лепет Маты Хари.

– И еще хочет, чтобы вы, когда станете ее матерью, обязательно кормили ее грудью. Это очень важный опыт слияния двух живых существ.

Аид ведет меня к выходу из туннеля.

– Важна только душа. Телесная оболочка – всего лишь сосуд.

Я чувствую, что подвергся обработке тринадцатым арканом: голова и руки отрублены, и я готов дать жизнь чему-то новому в новой земле.

Я кричу, оборачиваясь:

– Дельфина беременна! Она должна быть на шестом месяце! Ты можешь прийти к нам!

Персефона подталкивает меня к выходу.

– Она слышала вас. Теперь ей решать. Дайте ей сделать свой выбор. Уважайте ее свободу.

Я покоряюсь.

Когда я выхожу на поверхность, Афродита берет меня за руку. Она боялась потерять меня, боялась, что Мата Хари заберет меня.

Аид и Персефона указывают нам дорогу, которая ведет прямо наверх. Мы поднимаем головы и смотрим на вершину Второй горы, которая теперь кажется гораздо ближе, хотя и скрыта в тумане.

Похоже, что во все времена были люди, которые занимались тем, что смешили других людей.

В греческой мифологии Мом – это шут, развлекавший богов на Олимпе. Первые упоминания о шутах встречаются у древнегреческого историка Прискуса. Он пишет, что при Аттиле состоял человек, который был обязан развлекать его гостей во время пиров. Позже в счетах французских королей мы находим статью расхода: «на шутов».

Среди самых знаменитых французских шутов назовем:

Трибуле, придворный шут Людовика XII и Франциска I.

Брюске, скверный лекарь, отправивший на тот свет немало своих пациентов. Его приговорили к смерти, но Генрих II помиловал его и взял к себе на службу, чтобы тот веселил его. Потом Брюске заподозрили в том, что он стал протестантом, и он был вынужден бежать.

Николя Жубер, шут Генриха IV. Его называли «принцем глупцов».

Л'Анжели, конюх принца Конде. Однажды на ужине у принца его увидел Людовик XIII и нашел столь уморительным, что потребовал к себе во дворец. Жертвами шуток Л'Анжели становились все без исключения. Придворные наперебой подкупали его, чтобы только он не высмеивал их. Л'Анжели умер богачом.

В Англии Арчибальд Армстронг был шутом короля Якова I. Его называли Арчи. После смерти своего господина он перешел на службу к архиепископу Кентерберийскому, которого в конце концов так возненавидел, что напечатал памфлет против него.

В те же времена возникло и слово «клоун». Оно происходит от английского соиd – неуклюжий.

Вероятно, первые клоуны появились в Средние века и выступали в конных цирках. Они выходили к зрителям, когда публика начинала скучать. Одному владельцу цирка пришла в голову мысль нанять крестьян, которые не умели скакать на лошадях и все время падали. Таким образом, он хотел подчеркнуть мастерство своих наездников. Идея понравилась и вскоре прижилась во многих цирках. Клоуны были, как правило, бедняками и пьяницами, отсюда и красный нос, которым традиционно украшена их физиономия.

Тандемы клоунов, например «белый клоун» (белый грим, остроконечная шапка) – «рыжий» (Август, бродяга в одежде, которая ему велика), возникли несколько позже. Белый клоун серьезен, рыжий – его помощник. Над белым клоуном никто не смеется, все хохочут над Августом, который пытается подражать своему другу, но у него ничего не получается, он все ломает и портит.

Подобные пары мы видим в пантеоне индейцев навахо из Новой Мексики и Зуниса. У них божество, напоминающее рыжего клоуна, является самым важным и могущественным.

Кстати, в алхимии «шут» – это символ, обозначающий растворяющую субстанцию, которая позволяет перейти к разложению и черной стадии.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

Склон, по которому мы поднимаемся, очень крутой. Воздух становится разреженным, идти все тяжелее.

Мы долго перелезаем с карниза на карниз. Земля-18, которую я несу в рюкзаке, становится все тяжелее. Многие километры нести за плечами целый мир, пусть даже такой, который помещается в шкатулку, утомительно. Я вспоминаю об Атланте. Теперь я сочувствую ему.

Но для меня это не просто мир. Там находятся все мои чаяния и надежды.

Дельфина.

Ребенок, который должен родиться.

Мои новые друзья.

И я с новыми силами иду вперед. Тропа, петляющая между скалами, исчезает, и нам приходится самим прокладывать себе путь. Впереди идет Орфей, он расчищает дорогу от растений. Дышать все труднее, становится холодно.